Не так давно велись дискуссии вокруг фильма Мэла Гибсона “Страсти Христовы”. Но сегодня, когда кинокомпания Sony Pictures выпустила фильм “Код да Винчи” — совершенно противоположную картину, более свойственную Голливуду, остается удивляться, как фильм “Страсти Христовы” вообще мог появиться. “Код да Винчи” является как бы продолжением того кощунственного акта, каким стала лента Мартина Скорсезе “Последнее искушение Христа”.

В Католической Церкви готовятся написать книгу, опровергающую все инсинуации Дэна Брауна — автора нашумевшей книги, положенной в основу фильма. В Православии пока никто не высказал такой идеи. Может быть потому, что доказывать что-либо людям, которые жаждут сенсаций и рады возможности оправдания собственной греховной жизни, — дело бесполезное. Христос после своего Воскресения не явился фарисеям и первосвященникам… Современные обвинители как бы говорят Христу: если Ты Бог, сойди с креста, который мы Тебе соорудили своими книгами и фильмами, покажи, что Ты Бог, яви чудо. Но Христос молчит, как молчал он некогда, оставляя без ответа подобные призывы фарисеев.

Казалось бы, зачем говорить об этом? Христианину больно даже слышать о существовании подобных “произведений”. Но ведь мы стремимся “в Европу”, заимствуя, в числе прочего, и ее грехи. И поэтому говорить приходится. Тем более что популярность книги Брауна в Европе будет способствовать и повышенному интересу к фильму, созданному на ее основе.

Официальное мнение Православной Церкви относительно как книги, так и фильма — спокойное и взвешенное. “Не первый раз имеют место попытки изобразить жизнь Господа Иисуса Христа в версии, противоречащей Евангелию и церковной традиции. Такие попытки делались и вскоре после окончания Его земной жизни, и практически во все последующие века, особенно в XX веке”, — говорит протоиерей Всеволод Чаплин. По его мнению, такие фантазии обычно появлялись и появляются по двум причинам: из-за желания оправдать грех и из-за желания приобрести мирскую славу. Не случайно так настойчиво пытаются переписать не историю жизни Александра Македонского, Юлия Цезаря или Заратустры, а  именно Евангелие. “Это связано с тем, — считает отец Всеволод, — что личные и социальные пороки и заблуждения люди пытаются легитимизировать, приписав их Христу и представив дело так, что Он соглашается с ними”.

 Влад Головин