­С непосредственным участником тех событий, ныне старостой киевского храма во имя Феодосия Черниговского, возведенного возле памятника жертвам Чернобыля, Яковом Григорьевичем Анисимовым, мы побеседовали накануне памятной даты.

“Наша организация “Киевметрострой”, где я работал машинистом экскаватора, участвовала в ликвидации послед­ствий аварии на ЧАЭС, — вспоминает Яков Григорьевич. — Пять единиц техники завезли в Чернобыль 7 мая, и сразу же, ночью, нас направили к IV реактору, где мы должны были вырыть котлован и поставить в нем бурильные горизонтальные станки, чтобы добраться под реактор и подвести приборы с жидким азотом для охлаждения.

Мы работали пять дней посменно, по шесть часов. Cтанки были японские, и они не сработали. Затем нас сменили донбасские шахтеры, которые прошли штольню вручную. Дозиметристы говорили нам, где какая радиация, и мы знали, сколько рентген на каждом участке (в среднем — от 6 до 10 рентген в час). Нас развозили на БТРах с защитной броней, потому что на открытой местности (у разваленной стены блока) было до 3000 рентген, но все равно дозиметрический прибор в машине зашкаливало. Напихивали нас в БТР, как селедки в бочку. На КП проходили санобработку, меняя полностью спецодежду. Если набирали 25 рентген — отправляли в Киев. Теперь говорят, что, мол, давали водку, вино — этого не было. Кстати, первые, выданные нам, дозиметры были производства 1930-х годов и ничего не показывали, потом их заменили другими. Все контролировали сотрудники КГБ, им мы и сдавали дозиметры после смены.

После возвращения мы были представлены к наградам (их получал, в основном, начальственный состав, и мы четыре рядовых труженика). Я получил орден Трудовой Славы II степени (III  степень мне вручили ранее, в “Метрострое”, за Подольскую линию метро)”.

К скромному рассказу Я. Г. Анисимова необходимо добавить, что от Киевской Митрополии он был награжден орденом святого равноапостольного князя Владимира I, II, и III степени — уже как строитель храма.

Из тех людей, кто участвовал в ликвидации Чернобыльской катастрофы, в живых осталась четверть. Шестьдесят процентов из них — серьезно больны, но не получают бесплатных медикаментов. Из хороших известий — то, что немного увеличили специальные пенсии.

“В позапрошлом году, — говорит Яков Григорьевич, — мы были с делегацией в Чернобыле. Там строят новый саркофаг, поскольку старый разрушается. Посетили храм во имя Николая Чудотворца. Сквозь асфальт прорастает трава — жизнь не стоит на месте... При выезде дозиметры показали: “чисто”. Ну и слава Богу”.

Валерий Зал-Заде