7/20 мая Православная Церковь празднует память преподобного Нила Сорского — монаха-скитника, основателя скита на реке Соре, религиозно-философского мыслителя, писателя, основателя и главы нестяжательства на Руси. Он был противником церковного землевладения, выступал за реформу монастырей на началах скитской жизни и личного труда монашествующих.

Нил Сорский развивал идеи нравственного самоусовершенствования и аскетизма. Он был глубоко уверен, что человек обязан исправлять свою природу самовоспитанием, полным проникновением в заповеди Христовой любви. Ибо невозможно заставить человека верить истинно, если сердце его не озарено любовью.

 

Выбор жизненного пути

Преподобный Нил Сорский (в миру Николай Майков) родился в Москве около 1433 г. в семье бояр Майковых. Будущий святой выучился грамоте в молодости и служил скорописцем, или подьячим, в суде как судейский секретарь. Наверное, перед ним, как и перед его братом, занимавшим видное положение при царском дворе, открывалась возможность продвижения по службе, но он оставил этот путь, предпочтя служение Владыке Небесному.

В те годы, когда Нил взрослел, шла борьба за великокняжеский московский престол между Василием Темным и Дмитрием Шемякой. Сосланный Шемякой в Вологду, Василий Темный нашел духовную поддержку у северного монашества и, вернувшись победителем в Москву, призвал туда старцев, которые в трудный момент его поддержали. Среди них, по всей вероятности, был и старец Паисий (Ярославов), ставший учителем и наставником Нила (Майкова). Однако Паисий недолго за­держался в Москве и вскоре возвратился в свой Спасо-Преображенский Каменный монастырь.

Старец Паисий (Ярославов), как ученик учеников игумена Дионисия (первого игумена Спасо-Преображенского Каменного монастыря, прибывшего со Святой Горы Афон), воспитывался в афонских традициях безмолвия и нестяжательности. Эти традиции требовали от подвижников особого внимания к устремлениям ума и постоянной сердечной молитвы. Именно так и был воспитан преподобный Нил. Вскоре, последовав примеру своего учителя, он оставил стольный град и отправился в Кирилло-Белозерский монастырь, где впоследствии принял монашеский постриг. Точная дата пострижения преподобного неизвестна, но можно утверждать, что это произошло до 1460 г., так как начиная с этого года имя Нила в грамотах упоминается среди старцев этого монастыря.

 

Стремление к уединению

Со временем у Нила появился ученик — монах Иннокентий, из московского рода князей Охлябининых. Вместе с ним Нил отправился на Балканы и посетил те места, откуда лет сто тому назад вышел игумен Дионисий, — Афон и окрестности Царьграда. Они провели там немало времени, знакомясь с жизнью греческих монахов-созерцателей, обитавших в скитах с одним, двумя или тремя учениками и лишь в определенное время встречавшихся с живущими поблизости монахами для совместной церковной службы и духовных бесед.

Вернувшись на Русь, Нил и Иннокентий оставили показавшийся им слишком суетным Кирилло-Белозерский монастырь. Этот богатый монастырь владел земельными наделами и вел большое хозяйство. Сюда во множестве приходили связанные с хозяйством мирские люди, нарушая покой монахов, желавших уединения. Сначала Нил построил себе келью неподалеку и жил там, но соседство многолюдного и шумного монастыря мешало уединению.

И тогда, отойдя дальше на Север, Нил поселился среди глухого болотистого леса, на берегу неширокой реки Соры. “Благодатью Божией, — писал он, — нашел я место, отвечающее моему разумению, как труднодоступное для мирских людей”. С ним ушел его ученик Иннокентий, а вскоре стали к нему приходить и другие монахи, искавшие его духовного руководства. Так собралось несколько человек, и образовался скит.

 

Жизнь в скиту

Организуя жизнь в скиту, преподобный Нил использовал опыт, приобретенный им во время путешествия по афонским скитам. Несомненно, что он применял “Правило” скитской жизни, древнейшие списки которого сохранились в рукописях начала XV в. “Правило” касается главным образом распорядка церковной жизни. Встречаться обитателям скита полагалось два раза в неделю, собираясь в церковь на всенощную в среду вечером и в воскресенье; если же на неделе случался праздник, требующий всенощной, бдение в среду отменяли, чтобы число всенощных в неделю не превышало двух.

Условия жизни в скиту определил, по-видимому, сам преподобный Нил. Братия скита должна была жить в избушках-кельях по одному. Лес на территории скита рубить запрещалось, чтобы из каждой кельи было видно лишь одну соседскую. Расстояние между ними не должно было быть значительным, чтобы иноки слышали, что происходит у соседа. В кельях нельзя было держать ничего, кроме книг, икон и самых необходимых вещей, используемых каждый день. Работников и скота не держали — это было запрещено. Питаться монахи должны, согласно “Правилу”, от трудов рук своих; трудом же могли заниматься только таким, чтобы не покидать своей келии, например рукоделием. Милостыню преподобный Нил разрешал принимать лишь в крайних случаях и только умеренную. Помогать в беде другим монахи скита должны были не материально, а богатством духовным, ибо нестяжание, считал преподобный Нил, выше материальных подаяний.

От монастырского правила преподобного Кирилла Белозерского преподобный Нил отступил, он ограничил процесс перерастания скита в киновию, то есть в общежитие. В свой скит он принимал с условием, чтобы человек предварительно прошел выучку в общежительном монастыре (в скиту никого не постригали), а также неизменным требованием была грамотность. В согласии с “Лествицей” Иоанна Синайского, которую преподобный Нил часто цитировал, он осознавал свое направление как “средний путь” — средний между отшельничеством и общежитием. Преподобный Нил не порывал с традиционным монашеским подвижничеством, не противопоставлял скит общежительному монастырю. Он считал, что духовную нестяжательную жизнь возможно вести и в общежительном монастыре, но монастырь, ведущий большое хозяйство и использующий чужой подневольный труд, рассеивает внимание и порождает губительные страсти. В своих сочинениях преподобный Нил постоянно напоминает о недопустимости для монахов жить вопреки Священному Писанию и преданиям святых отцов. В 1503 г. на Соборе в Москве Нил Сорский поднял вопрос о монастырских владе­ниях: он выступал за то, чтобы у монастырей не было сел, а монахи жили в пустыне и питались от трудов рук своих. Преподобного Нила поддержали белозерские пустынники, но победы на Соборе они одержать не смогли.

 

Hаставления преподобного Нила

Путь борьбы за исправление пороков общества, даже монашеского, был чужд преподобному Нилу. К земному светлому будущему он ни в коей мере не устремлялся ни сердцем, ни духом. Своему ученику Гурию Тушину он советовал просто удаляться от тех, кто мыслит по-мирски и озабочен “бессловесными” попечениями — приумножением богатств и стяжанием владений. Старец утверждал, что не подобает на таковых людей ни словом нападать, ни поносить их, ни укорять, но следует предоставлять возможность их исправления Богу: “Тот достаточно силен, чтобы это сделать”.

Для постоянной братии, людей единого с ним духа, преподобный Нил составил “Предание”, повествующее о том, как подобает жить в скиту. Он убеждал своих учеников соблюдать Божии заповеди, следовать святоотеческим преданиям, без надобности за пределы обители не выходить, быть умеренными в пище и нестяжательными, питаясь от выручки за рукоделие, и ни в келиях, ни в церкви не иметь драгоценной утвари и украшений. Самое большое сочинение, написанное преподобным Нилом Сорским, — это так называемый “Устав”, в рукописях носящий название “Из писаний святых отцов о мысленном труде, зачем он нужен и как подобает стараться его делать”. Здесь речь идет главным образом о внутренней жизни подвижника, о борьбе со страстями, о том, что преподобный называет “мысленным деланием”, “деланием сердечным”, “наблюдением за мыслями”, “охранением ума”, “охранением сердца”, “умственной молитвой”. Святой Нил говорит о том, как проникает страсть в сердце человека, и о видах страстей. Он ссылается при этом на многих византийских аскетов-писателей. Особенно же часто вспоминает и цитирует преподобный Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова, Григория Синаита и Иоанна Лествичника.

“Развитию страсти, — пишет преподобный Нил, — предшествует “прилог” — когда простой помысл, или образ, или какая-либо мысль приходят человеку на ум. Человек не волен сделать так, чтобы они к нему не приходили, но волен ими распорядиться”. “Сочетание” — это собеседование с пришедшим помыслом, приятие его; “сложение”— сладострастное склонение души к явившемуся помыслу или образу; “пленение” — когда ум оказывается плененным помыслами, это уже преддверие страсти. “Страсть” — состояние, когда человек постоянно обуреваем влекущими его помыслами.

Сохранилась также молитва преподобного. Ее покаянный характер и содержание заимствованы из молитв перед Причащением. Преподобный говорит о своей телесной слабости и об ожидании смерти: “Ум и тело мое изнемогли, время жизни моей оканчивается, и конец смертный приближается”.

В небольшом завещании преподобный Нил вновь обращается к своим ученикам, братии и просит бросить его тело в лесной глуши, чтобы его съели звери и птицы, потому что, пишет он, много грешило оно перед Богом и недостойно погребения. Если же те этого не сделают, то пусть, просит он, погребут его со всяким бесчестием, выкопав глубокую яму в самом скиту. Принадлежащий ему большой крест с камнем Страстей Господних (привезенный, вероятно, с Балкан) и книги, которые он сам написал, преподобный Нил завещает братьям, которые будут “терпеть” на этом месте. Несколько же книг, взятых им из библиотеки Кирилло-Белозерского монастыря и из других мест, он просит возвратить.

Преподобный Нил оставил свою братию и отошел к возлюбленному им Господу, к словам Которого он был так внимателен, 7/20 мая 1508 г. Ученики похоронили его под полом стоявшей посреди скита церкви во имя Иоанна Предтечи.

Подготовил Максим Мудрак

← Нет на Руси для русского художника святее и плодотворнее дела, как украшение храма.		Защитник Православия →