Православные храмы

Храм святителя Николая Мирликийского бывшего Иорданского монастыря (на Куреневке)

Во времена древней Руси здесь существовал монастырь, а каменный храм…

Храм иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» в Бабьем Яру

Впервые название «Бабий Яр» упоминается в 1401 году. Владелица…

Храм святителя Николая Мирликийского (на Лесном массиве)

Первый молебен состоялся 21 мая/3 июня 1999 г., первая Литургия —…
Публикации

Пасхальные угощения

В день Светлого Христова Воскресения на стол ставят особые — пасхальные блюда,…

Проти марнослiв’я

Ніякий гріх так не розповсюджений між людьми, як марнослів’я. Слова течуть,…

Відродження Чорнобиля

Чорнобиль — це не тільки опалена у 1986 році атомом земля, це земля древлян —…

Ученый, сын священника. Послесловие к фильму “Сто лет жизни Платона Севбо”

sevboМинувшей осенью на телеканале “Глас” состоялась премьера фильма, посвященного памяти Платона Ивановича Севбо (1900–2001) — известного ученого, изобретателя, бывшего главного конструктора Института электросварки им. Е. О. Патона. В своем отзыве на него президент НАН Украины академик Борис Патон написал: “Я ожидал увидеть традиционный документальный фильм. Но получилось иное. Фильм имеет яркую религиозно-философскую окраску и, вместе с тем, повествует о судьбе ученого и целого научного направления. <…> основной смысловой стержень фильма: наука может успешно развиваться на фоне религиозного мировоззрения, которое поддерживает научные озарения и способствует движению мыслей ученого”.

В 47 с половиной минут (а именно таков хронометраж ленты) сложно втиснуть повествование о жизни длиною в столетие. И многое, разумеется, осталось за кадром. Возможно, некоторые пробелы позволит восполнить рассказ дочери ученого и автора идеи фильма Ирины Платоновны Белецкой (Севбо).

 

— В фильме “Сто лет жизни Платона Севбо”, рассказывается, что Ваш отец вырос в семье священника. Какое место в его жизни, большая часть которой пришлась на тяжелейшие для Церкви времена, занимало Православие?

— Действительно, отец вырос в семье сельского священника, у которого было девять детей, в атмосфере православной духовности. (Отец Платона священник Иоанн Севбо в 1937 г. был арестован и умер в лагере — Ред.). В детстве он ждал Пасхальной седмицы и Святок как самых значительных событий своей жизни. Он учился в Слуцком духовном училище, а после него — в Минской семинарии. То есть первое образование, полученное отцом, — духовное, а не светское. Кроме того, он пел в церковном хоре (у него был абсолютный слух), и церковные песнопения помнил и носил в себе всю жизнь.

Когда он стал ученым, то внешне отошел от веры. Внешне, но не внутренне. Помню, как после войны, когда я уже была большой девочкой, отец говорил мне, что мы пойдем слушать лучший “концерт”, и мы шли… во Владимирский собор, где стояли всю Литургию. Это повторялось довольно часто. И еще мы ходили в Киево-Печерскую Лавру. И тогда, когда в Лавре еще были монахи, и после того как советские власти их разогнали (т. е. до и после 1961 года). Когда там совершались богослужения, мы заходили в храмы во время службы. Если же говорить о том, исповедовался и причащался ли отец в тот период своей жизни, — тогда этого не было, это пришло позже… Точнее так: тогда я этого не видела.

Но нельзя не сказать о том, что отец был человеком высоконравственным. Например, он совершенно не стремился к карьерному росту. Так, получив по совокупности заслуг кандидатскую ученую степень, он затем отказался собирать свои труды, чтобы ему также, honoris causa, т. е. без защиты, присвоили степень доктора, сказал, что ему “бумажки не нужны”. А ведь он был очень крупным ученым, причем ученым-изобретателем, то есть человеком, мысль которого доводится до воплощения в материале, и воплощенное хорошо работает. Напомню, например, что он был конструктором аппаратуры для сварки танковой брони, и швы эти были крепче самой брони! Недаром же отец, один из немногих, был награжден Сталинской премией первой степени.

Он никогда не был в партии, по глубокому убеждению. Не был склонен к стяжательству и отказывался от всего, что хоть отдаленно пахло чем-то безнравственным. Мы всегда жили в плохой квартире, у нас не было ни дачи, ни машины (хотя отцу она полагалась).

Есть такое выражение — “анонимный христианин”, которое ввел в употребление священник Сергий Желудков. И по складу своей души, по всему своему поведению отец, безусловно, был христианином.

Можно было бы сказать, что он был человеком высоконравственным, не говоря никаких слов о христианстве, о Православии. Но это было бы неправильно, потому что человек с такой абсолютной нравственной парадигмой должен иметь в себе корни не абстрактной секулярной нравственности (в которую я мало верю), а именно христианской морали.

 

— Как можно понять из вышесказанного, к концу жизни Ваш отец вернулся в Церковь?

— Да, в последние годы своей жизни, уже после того, как пришли старость и слепота, отец исповедовал Православие явно. К нему домой приходил священник, отец Виталий, исповедовал и причащал его. И папа говорил, что ему стало легче жить, а после Причастия становится светлее. Перед смертью отец соборовался.

Таким образом, отец прошел путь блудного сына. Он был верующим, любимым сыном отца-священника и Господа, затем надолго стал “анонимным христианином”, а в глубокой старости вернулся к Богу.

И мне хотелось, чтобы в фильме был отражен этот путь. Мне говорили, что нужно показать на экране картину Рембрандта “Возвращение блудного сына”. Я ответила, что это — слишком “лобовой” прием, и пусть зритель сам поймет, что человек вернулся к истокам, к тому, что составляло сущность его души.

 

— А как, собственно, возник замысел фильма?

— Фильм об отце я хотела сделать еще тогда, когда он был жив. А на протяжении нескольких последних лет с этой идеей обивала пороги разных телеканалов и везде получала отрицательный ответ. Когда в эфир вышла телерадиокомпания “Глас”, приблизительно полтора года я наблюдала за ее деятельностью, а потом отправилась на прием к генеральному продюсеру протоиерею Вадиму Бондаренко. Он куда-то спешил и спросил меня о том, почему я вообще решила делать фильм о Платоне Севбо. Я ему оставила мемуары отца. А через две недели отец Вадим сказал: “Будем делать фильм”. К этому времени у меня уже были собраны фотографии, фрагменты видеозаписей, девятиминутный фильм “Крепче брони”, выпущенный еще в 1983 году (режиссер — Михаил Ткачук), тетради отцовских мемуаров и другие архивные материалы, которые вошли в картину… Возможно, кто-то смог бы сделать и лучше, но режиссер Максим Оцун, для которого этот фильм стал первой крупной работой, отнесся к его созданию очень серьезно. Мне кажется, фильм получился трогательный и добрый.

 

— Где еще, кроме как в эфире “Гласа”, демонстрировался этот фильм? Какой была реакция зрителей?

— После премьеры фильма на “Гласе” (в октябре), состоялась его презентация в Институте электросварки. Точнее, там было две презентации, на одну из которых академик Борис Патон пригласил только членов ученого совета — профессоров, академиков, всего человек 40–50. Сидящим в зале было лет по 75–80, большинство из них знали отца, многие из них были его учениками. Глядя на эту аудиторию, можно было с уверенностью предположить, что среди них — немало атеистов. Начиная с третьей минуты, они сидели как завороженные, абсолютно молча, и я думала о том, что же они скажут. Говорили немного. К режиссеру подошел один очень пожилой господин и сказал: “Я, знаете ли, убежденный атеист, но этот фильм посмотрю второй раз”…

Еще одна премьера прошла в середине ноября в Киевском Доме ученых Национальной академии наук Украины в рамках видеоклуба “Новое украинское и российское кино”. Вот там реакция зрителей была однозначной: фильм всех тронул, что называется, взял за душу. Говорили, например, о том, какой прекрасной идеей было показать не только научные достижения, но и духовный путь человека. Фильм демонстрировался примерно с 18.30 до 19.30, а расходились мы уже после девяти…

 

— В фильм вошел очень теплый отзыв Предстоятеля УПЦ Блаженнейшего Митрополита Владимира о мемуарах Платона Ивановича Севбо. Насколько можно понять, мемуары эти пока не изданы, в Интернете представлены лишь одним отрывком о Пасхе и пасхальных каникулах в дореволюционное время… А в чем, на Ваш взгляд, их ценность для современного читателя?

— Стоит заметить, что в виде архивированных файлов воспоминания отца разосланы по электронной почте нескольким десяткам людей (в том числе, в Москву, Америку). У меня нет боязни, что кто-то решит самостоятельно, без моего ведома, издать их в виде книги. Но хочется, чтобы люди эти мемуары читали.

Они, прежде всего, — о детстве и юности отца. И, следовательно, более всего — о жизни сельского дореволюционного прихода, о жизни в Православии, когда каждый поступок соотносится с православным мироощущением. А по форме мемуары отца — очаровательные новеллы, в которых эта приходская жизнь (приезд архиерея, храмовый праздник, визит к протоиерею) преподнесена просто и безыскусно, иногда с юмором.

Современные люди часто забывают об истоках нашей культуры, о том, что корни ее — в Православии. Как выясняется, и многие ученые вышли из православной среды.

Тут стоит сказать о том, что современная наука дошла до того предела, за которым познавать сущее только при помощи научного инструментария нельзя. Дальше можно проникать в тайны мироздания верой…

Подготовил Михаил Мазурин

 
Поиск на сайте
Календарь
ukrline.com.ua Rambler's Top100 ya.ts ya.me Mu