Православные храмы

Трапезная церковь Флоровского монастыря

Памятник архитектуры украинского барокко, составная часть ансамбля…

Храм священномученика Антипы (при 2‑й областной больнице)

Первую Литургию служили 27 августа / 9 сентября 2009 г. Храм…

Храм великомученицы Екатерины (на Лукьяновском кладбище)

С XIX в. на Лукьяновском кладбище был деревянный храм вмц. Екатерины.…
Публикации

“...Чтобы Божественная любовь утвердилась в душе твоей”

Преподобный Ефрем родился, вероятно, в самом начале IV века в Низивии — главном…

Щире покаяння і молитва праведного творять чудеса

У житті святих ми іноді зустрічаємо чудесні і вражаючі події. Щоб упевнитись у…

О мире невидимом

В духовной литературе слова “Архангел” и “Ангел” употребляются в двух (частном…

Протоиерей Михаил Суховий: “Медицинская наука близка к христианским добродетелям”

o_Mihail_SyhovijПразднуя память двух великих святых, сочетавших в своем служении исцеление духовных и телесных недугов, — преподобного Агапита Печерского (14 июня) и святителя Луки Крымского (Войно-Ясенецкого, 11 июня), мы так или иначе задумываемся о духовном смысле человеческих болезней и страданий, о высоком предназначении профессии врача и ее соотношении со священническим служением, о взаимосвязи между духовным и телесным в человеке. Об этом и шла речь в интервью с руководителем клиники хирургической гематологии и гемостазиологии Института гематологии и трансфузиологии АМН Украины, доктором медицинских наук, профессором и настоятелем храма в честь иконы Божией Матери “Всецарица” (на территории киевской городской клинической больницы № 9) отцом Михаилом Суховием.


— Как происходило Ваше духовное и профессиональное становление?

— “Жpебии сынов человеческих не самослyчайни сyть, но в деснице Его вынy содеpжатся”, — так сказано в акафисте святому Архистратигу Божию Михаилу, имя которого я ношу. Прежде всего, я благодарен Богу за то, что мои родители, православные люди, своим личным примером привили мне любовь к Богу и к ближнему. Я слышал искренние молитвы матери и отца, мне запомнилось то милосердие, которое проявляли мои родители к людям больным, страждущим, немощным, нуждающимся. И затем мне встретились, тоже не случайно, такие духовные друзья, которые помогли сделать правильный выбор. Так, у меня был старший (на 18 лет) друг Евгений Артемьевич, который занимал высокую по тем временам должность (директор завода железобетонных конструкций) и при этом был православным человеком, посещал храм Божий. Как-то он спросил меня о том, кем бы я хотел стать. Я немного занимался спортом и, по своей горячности, ответил ему, что хотел бы поступить в Институт физкультуры и стать знаменитым спортсменом, или, например, хорошим журналистом, комментатором футбольных матчей, или, на худой конец, юристом. А мой друг сказал, что, если бы начинал свой жизненный пусть снова, то выбрал бы медицину. И это заставило меня задуматься над тем, что медицинская наука близка к христианским добродетелям. Кроме того, на меня большое впечатление произвели “Записки врача” Вересаева, некоторые рассказы Чехова. Так, мало-помалу, хотя в моей семье не было врачей, сформировался интерес к медицинской науке, которая помогает облегчить человеческие страдания.

Только с третьего раза, в 1967 году, я поступил в наш Киевский медицинский институт (сейчас — Национальный медицинский университет). И не сетую, что так случилось, ведь, проходя через трудности, человек закаляется и приобретает терпение — необходимое для врача качество. Были, конечно, у меня сложности при поступлении в связи с тем, что я был верующим и не был комсомольцем. Но Господь провел меня через, казалось бы, невозможное. При том, что я получил проходной балл, меня не зачислили в институт “в связи с неудовлетворительной характеристикой” (ведь не было такой статьи, которая позволяла бы не принять человека в вуз из-за его религиозных убеждений). Отец уже к тому времени умер, мама моя день и ночь молилась и просила у Бога помощи, а я ходил по инстанциям. И, наконец, по милости Божией, в Минздраве нашлись люди, которые помогли мне восстановить справедливость, и спустя месяц после начала занятий я стал студентом медицинского института.

В комсомол и в партию я, конечно, так и не вступил, из-за чего ко мне неоднократно предъявлялись претензии со стороны кафедры общественных наук. Но Господь миловал меня... Дело в том, что я играл за сборную института по футболу, по настольному теннису, принимал участие в соревнованиях по академической гребле, и спортивная кафедра защитила меня. По окончании института хотел стать хирургом, но и это оказалось не так просто. В те годы, как и сейчас, играли немалую роль знакомства. Я же, не очень это понимая, пошел в горздрав и просил выделить мне место в городе. Однако мне сказали, что в Киеве врачей хватает, и очередь — на десять лет вперед. А поскольку я был один у мамы-инвалида пенсионного возраста, мне выдали “свободный диплом”… И Господь снова мне помог. Одна из матушек киевского Флоровского монастыря, Антонина (в монашестве Дионисия), работала в то время в операционном блоке 12-й больницы на Подоле. Это известная клиника хирурга Василия Дмитриевича Братуся, бывшего министра здравоохранения Украины. А моя мама с Антониной была хорошо знакома и как-то пожаловалась ей, что сын не может устроиться на работу, потому что нет мест. Антонина обратилась к своему начальнику, то есть к министру здравоохранения, и так я стал работать у него в клинике, в хирургии. А затем уже Василий Дмитриевич мне порекомендовал идти в Институт гематологии и переливания крови (теперь гематологии и трансфузиологии) и писать диссертацию. По милости Божией, я прошел по конкурсу и с 1974-го, вот уже 33 года, работаю в этом институте.

 

— Как Вы решили стать священником?

— Я всегда верил в Бога, старался поступать по заповедям Божиим, но при этом не помышлял о священстве. Ведь все свободное время было посвящено избранной мною профессии. Тем более, что я писал вначале кандидатскую диссертацию, а потом докторскую. Сбор материала для диссертаций, ночные дежурства… Когда одна тяжелая больная, которую я выхаживал, уже выздоровев, спросила, какая жена может выдержать такой режим и когда же я бываю дома, я в шутку, но не задумываясь, ответил ей, что моя жена — хирургия. Тогда я еще не был женат. Только после того, как я защитил кандидатскую диссертацию, в 1980 году, я, по благословению моего духовного отца, вступил в брак и, уже имея семью, писал докторскую. И я очень благодарен Богу за его милости к нашей семье. У меня трое детей, и двое из них тоже наследуют медицинскую специальность — учатся в медицинском университете…

Моим духовным руководителем был отец Иоанн (Маслов), один из последних старцев Глинской пустыни. Он преподавал в Московской Духовной Академии, и я там бывал два-три раза в год, получая благословение на все важные в моей жизни дела. И вот, в 1989 году, когда отец Иоанн уже был тяжело болен (почил он в 1991-м), при моем посещении он, неожиданно для меня, произнес: “Закончишь докторскую — пойдешь в семинарию”. В ответ же на мои слова о том, что я доволен свой профессией и не хочу ее бросать, сказал, что бросать ее мне не придется, что я буду трудиться хирургом и служить священником. Я сказал: “Хорошо, если так Богу угодно, пусть будет так”, — хотя и не представлял тогда себе этого.

Господь так управил, что у меня все получилось: я очень интенсивно поработал и в 1992 году защитил докторскую диссертацию, а в 1994-м она уже прошла все инстанции и была утверждена. И тогда я вспомнил, что батюшка мне говорил об учебе в семинарии и подумал, что нельзя ослушаться. К тому времени Киевская Духовная Семинария уже несколько лет как была открыта. Я подал документы, сдал экзамены и, к моему удивлению, поступил. Закончил семинарию в 1998 году, появилась мысль “хорошо бы диаконом быть” (священником я еще боялся). Это мое желание поддержал отец Михаил Бойко, который тоже был моим духовным другом и наставником в Киеве. И я отправился на прием к Блаженнейшему Митрополиту Владимиру. Было это в 1998 году, к тому времени уже вышел “Глинский патерик” — труд, написанный отцом Иоанном (Масловым). И с этим подарком я пришел к Блаженнейшему и рассказал о том, что отец Иоанн при жизни мне благословил учиться в семинарии и, не оставляя своей хирургической деятельности, стать священником, и говорил, что в истории Церкви были такие случаи. Владыка меня внимательно выслушал, улыбнулся и сказал: “Если у вас есть такое желание и стремление, то Бог благословит”. В Свято-Никольском соборе Покровского монастыря он совершил надо мной хиротонию во диаконы, а через три года — во священники. Нашлись люди, мои пациенты, которые помогли на территории нашей больницы построить церковный комплекс — храм, колокольню с крестильней и воскресную школу “Милосердие”. В январе 2001 года Блаженнейший Митрополит Владимир освятил наш храм в честь иконы Божией Матери “Всецарица” (Пантанасса), и в нем начала совершаться Божественная литургия.

 

— А почему храм назван в честь иконы Божией Матери “Всецарица”?

— По благословению Киево-Печерской Лавры. Я долго думал, в честь кого назвать храм. Отец Ириней из Киево-Печерской Лавры (ныне — епископ Нежинский), давний мой друг, сказал: “Знаешь, в Киеве нет еще храма в честь иконы Божией Матери “Всецарица”. А она помощница при онкологических заболеваниях, при самых неисцелимых болезнях. Давай, начинай, ты же у нас доктор”. И я согласился. Благословил меня и отец Тихон из монастыря Рождества Пресвятой Богородицы Церковщины, который передал мне в дар икону “Всецарица” с благословением Святой Горы Афон, после чего и был освящен наш храм.

 

— Имели ли какое-либо влияние на Ваше решение о принятии священства примеры святителя Луки, преподобного Агапита Печерского, других святых врачевателей?

— О владыке Луке я знал еще будучи студентом. Отец Георгий (Едлинский), бывший настоятелем Макариевского храма, очень интеллигентный и просвещенный человек, как-то дал мне то ли книжечку, то ли рукописную тетрадку (я уж не упомню) с жизнеописанием святителя Луки Войно-Ясенецкого. И отец Иоанн в 1989 году, когда сказал о священстве, также сослался на пример святителя Луки.

Конечно, я восхищался его жизнью, и сведения о нем в те, советские, годы были духовной поддержкой для молодежи, ведь тогда в храмы вообще немного молодых людей ходило, а тем более врачей.

В 1980 году в Симферополе проходил Всесоюзный съезд по проблемам гнойной хирургии. Я подумал, что уж там, наверное, услышу о Войно-Ясенецком, и поехал туда вместе с одним из наших киевских хирургов-корифеев. И мы были удивлены, что на съезде не прозвучало ни одного слова о том, что был такой хирург, автор “Очерков гнойной хирургии”, жил в Симферополе… Но зато в кулуарах я услышал: “Вы знаете, тут же есть могила Войно-Ясенецкого, давайте пойдем, посетим”. Я сам пришел на это кладбище и увидел целую гору цветов, принесенных хирургами… Хирурги самого высокого класса, вслух не произнося имя владыки Луки, тайно все же воздавали должную честь его трудам.

В нашем храме с первых дней была икона святителя Луки. А затем одна из моих пациенток в благодарность за операцию написала большую икону святителя. В 2002 году нам передали частицу его мощей, и с тех пор мы служим акафисты Божией Матери перед ее чудотворной иконой “Всецарица” по средам, а по пятницам — святителю Луке, как покровителям нашего храма и медицины.

Нельзя не сказать и о преподобном Агапите Печерском, безмездном враче, основателе отечественной медицины, сочетавшем духовное и телесное исцеление больных. Его икона тоже есть у нас в храме. И я всегда направляю к мощам преподобного Агапита в Киево-Печерскую Лавру больных и страждущих людей. И в нашем храме, по просьбе больных, которым тяжело самостоятельно передвигаться, мы служим акафисты преподобному Агапиту.

 

— Вы упомянули о том, что в советское время не так уж много врачей посещало храм. К сожалению, до сих пор бытует мнение, что чуть ли не все врачи — скептики и циники. Что Вы, как врач и священник, могли бы сказать по этому поводу?

— Я думаю, что скептицизм некоторых врачей основан на материалистическом мировоззрении и может объясняться большими возможностями медицины. Есть хорошие лекарства, хороший доктор, есть больной, есть эффект от лечения, и Богу в этой упрощенной схеме как бы и места не находится. Многие до поры до времени так живут — и хирурги, доверяющие только своему уму и своим рукам, и пациенты, которые ищут самых лучших коллег и самых дорогих лекарств. Но когда человек видит, что и самый лучший врач не может ему помочь, тогда появляется повод обратиться к Богу. И я видел, как многих моих пациентов болезнь подвигает к вере. А с другой стороны, когда врачи видят внезапную или преждевременную смерть — пациента или кого-либо из наших врачей (а они, к сожалению, уходят один за другим), то сознание оставшихся трансформируется в сторону духовного понимания жизни, и они уже спрашивают, как молиться, как поминать, что надо делать и т. д. И то, что я на обходе у больных бываю не только в одежде врача, но и в облачении священника, наши врачи уже воспринимают как норму.

 

— Каждому ли из своих пациентов Вы стараетесь сказать о взаимосвязи между духовным и телесным здоровьем?

— Лишь тем, кто интересуется. Или, если я вижу на обходе, что человек православный, с крестиком, я могу ему напомнить, что у нас есть храм, посоветовать посетить его перед операцией, помолиться перед иконой Божией Матери “Всецарица”, обратиться к святителю Луке, чтобы они нам помогли успешно сделать операцию. И коллегам я всегда говорил и говорю, что Господь может помочь через любого хирурга, если это человеку необходимо, ибо мы — орудия Божии, участники Его милосердия и правосудия. Иногда бывает, что мы не можем помочь, но, тем не менее, стараемся до последнего бороться за жизнь больных. Это я тоже считаю одним из важных моментов, которые ведут хирурга к познанию Бога. У нас часто бывают очень тяжелые операции с хорошим исходом. И мы чувствуем, что в таких случаях помощь Божия явно присутствует.

 

— А если человек заболел и сам принял решение не обращаться за помощью к врачам, уповая только на то, что Господь его исцелит? Что вы, как врач и священник, можете сказать по этому поводу?

— Господь дал нам здоровье, Им попускается, как милость Божия, и болезнь, которая нас отрезвляет, возвращает к мысли о том, что мы смертны. Тем не менее болезни необходимо диагностировать и лечить. Свои духовные болезни мы должны врачевать через исповедь у священника, а телесные — обращаясь к врачу. Тогда мы проявим смирение и покорность воле Божией. Не лечиться — это грех, своеобразное проявление гордыни: вот, мол, я без врачей обойдусь. Это неправильно. Конечно, бывают исключения. Святая Мария Египетская 47 лет провела в пустыне и, наверное, у нее были какие-то болезни, но она всю себя посвятила Богу, для нее мир уже не существовал. А если мы живем в обществе, то, не леча болезнь, не слушая врачей, мы тем самым перекладываем свои немощи на других — на семью, на ближних. Обращаясь же за лечением — смиряемся и через врачей даем проявиться воле Божией.

 Беседовал Михаил Мазурин

 
Поиск на сайте
Календарь
ukrline.com.ua Rambler's Top100 ya.ts ya.me Mu