И здревле колокольный звон размерял богослужебное и человеческое время, призывал на совет и битву, собирал в часы скорби и радости. Под тревожный набатный колокольный звон русские люди выступали на защиту Отечества, под печальный перезвон монастырских колоколов погребали погибших воинов, под радостный праздничный красный трезвон всех храмов встречали победителей… Сегодня, как и много веков назад, на Руси на десятки верст вокруг разносится благовест, свидетельствующий об истине и призывающий к святости.

Как солнечный свет и дуновение ветра

Колокол считается одним из самых старинных музыкальных инструментов человечества — ему около четырех тысяч лет. Разные по форме, величине, массе, колокола стали частью религиозной культуры не только христиан, но и многих восточных народов. Большинство колоколов, оставленных для нас и наших потомков мастерами прошлого, изготовлены из меди, а точнее — из сплава меди (78 %) и олова (22 %). Однако, кроме медных, существуют чугунные, серебряные, стеклянные, каменные и даже деревянные колокола.

Колокола были восприняты для православного богослужения много веков назад. С развитием колокольного литья и повсеместным распространением церковных колоколов, колокольный звон стал одним из характернейших элементов русского православного богослужения. Со времен княжеских, от Древней Руси, самые судьбоносные события в истории нашего Отечества, нашей Церкви отмечены именно колокольным звоном.

В христианских храмах колокола вошли в употребление в VI в. Первое письменное свидетельство об их существовании на Руси относится к 1066 г., а датой первого “местного” изготовления считается 1259 г. С тех пор многие поколения мастеров-литейщиков, постигая тайны мастерства и накапливая опыт, передавали знания продолжателям своего дела. В XVI–XVII вв. искусство литья колоколов достигло своего расцвета. Размеры колокола, а они могли быть как скромными, так и внушительными, сочетались с внешней красотой формы и особым “внутренним содержанием”, сущность которого составлял звук — у каждого колокола свой, неповторимый, индивидуальный. По сути, колокола уподоблялись человеку: у них были свои имена, характеры, составные части колокола носили названия частей человеческого тела — “ухо”, “плечо”, “верхний пояс”, “нижний пояс”, “язык”. За какую-либо “вину”-разглашение (несвоевременный звон) их, как и людей, “казнили”: отрубали “уши”, вырывали “языки”, “отправляли в ссылку” и предавали забвению.

Изготовление любого колокола сопровождалось молитвой. Обычно хозяин мастерской перед началом литья приносил икону, зажигал перед ней свечи и читал молитву, которую повторяли мастера и рабочие. После отливки колокол несколько дней остывал, будучи закопанным в землю. Затем его осторожно откапывали и переносили в точильню для обработки. После этого призывали священника, чтобы он совершил чин освящения. Молился батюшка о ниспослании особой благодати Божией: “Яко услышали вернии раби глас звука его — в благочестии и вере укрепятся же и мужественно всем диавольским наветам сопротиво станут, да утолятся же и утишатся и перестанут нападающие бури ветряные, грады же и вихри, громы страшные и молнии, злорастворения и вредные воздухи гласом его...” И только после этого колокол мог служить вере и людям.

Интересно, что современные физики — А. Охатрин, Б. Искаков и другие, — изучив колокольный звон, сделали вывод, что его звуки имеют целебную силу и омолаживают организм. Удары колокола, по их словам, возбуждают микролептоны — сверхлегкие частицы, которые окружают любой предмет. Генерируемые при этом микролептонные поля разрывают жесткие молекулярные связи и удаляют вредные изотопы.

К сожалению, судьба многих колоколов оказалась трагической. Еще во времена Петра I их стали переплавлять на орудия, а с наступлением “атеистического века” — и вовсе “заставляли молчать”, чтобы православные не слышали набатного звона, вещающего о насильственной антирелигиозной политике партийного руководства, о разрушении храмов, о гонениях на верующих…

Звон колоколов сопровождал человека всю жизнь, этот мир колокольных звуков был столь же естественным для каждого, как, например, солнечный свет или дуновение ветра. Опомнившийся от глухоты безверия конец XX в. был ознаменован возрождением утраченной веры, духовности культуры. И восстающие из руин храмы — крепости веры — вновь обретают голоса, вновь звучат колокола, исцеляя души многих людей.

Колокольный звон в жизни святых

Путь к святости лежит через молитву, через храм. Заслышав звук колокола, возвещающего о церковной службе, призывающего к молитве и покаянию, православный человек оставлял на время свое дело и молитвенно обращался ко Господу. Известно об особом попечении многих русских святых о колокольном звоне и о его влиянии на тех или иных святых в различные периоды их жизни.

В житии преподобного Антония Римлянина, Новгородского чудотворца, сказано, что он, стоя на камне, провел год и два месяца в посте и молитве, после чего неисповедимыми судьбами Божиими был перенесен вместе с камнем, на котором стоял, по морю, реке Неве, Ладожскому озеру (Невоозеру) и вверх по реке Волхову в страну Новгородскую. Камень пристал к берегу в ночь с 7 на 8 сентября 1106 г. Преподобный услышал звон к утреннему пению, увидел жителей неведомой страны, языка которых не понимал. А они с удивлением смотрели на чудного пришельца, не смеющего сойти со своего камня. После трехдневной молитвы Господь послал ему человека, знающего греческий и латинский языки. С изумлением узнал Антоний, что перед ним Великий Новгород, что он в три дня и три ночи совершил тот путь, который обыкновенно совершается в полгода. Ликовала душа пришельца, когда он увидел священное величие храма Святой Софии, благолепие обрядов церковных и услышал колокольный звон и сладкогласное пение, хотя и на незнакомом ему языке. Святитель Никита, архиепископ Новгородский, благословил Антонию основать монастырь на том месте, где пристал к берегу плывущий камень. Позже колокол преподобного Антония хранился у его святых мощей.

Преподобный Никон Радонежский имел особую заботу о колокольном звоне Троицкого Сергиева монастыря. При основателе обители — преподобном Сергии — для созыва братии на богослужения использовались лишь примитивные и тихие “била” и “клепала”: “...возвестиша святому он же повеле в било ударити”, — тогда как при преподобном Никоне в монастыре уже отливаются довольно тяжелые колокола. До наших дней сохранился никоновский, или “Чудотворцев”, колокол весом около 40 пудов. В описании монастырского имущества за 1641 г. упоминаются несохранившиеся колокола весом в 100 пудов и еще один — подобный никоновскому. Такой основательный звон в те времена имел не каждый большой город.

Кельи (маленькие рубленые домики-пятистенки) в Троицком монастыре стояли вокруг деревянной церкви в честь Святой Троицы. Храм, колокольня и трапезная составляли центр, объединяющий монастырские строения. Многие подвижники населяли скиты и кельи вокруг монастыря, и когда слышали звон к службе, соединяли свою молитву с общей молитвой братии. В конце XIV — начале XV в. Троицкая обитель стала основной твердыней русской святости. Множество монастырей по всей Руси от Белого моря до земель рязанских и муромских было основано последователями преподобного Сергия. Попечением этих святых подвижников многие русские обители обретали могучий голос колокольной проповеди.

Печально известен в истории России угличский ссыльный колокол, 15 мая 1591 г. возвестивший о мученической кончине благоверного царевича Димитрия. В набат ударил обращенный в пономаря вдовый священник по прозвищу Огурец. Он заперся на колокольне, продолжая созывать угличан к месту трагедии. По указу Бориса Годунова были наказаны и звонарь —плетьми, и колокол, которому вырвали “язык”, отрубили “ухо” и “отправили в ссылку” в далекий Тобольск.

Святитель Филарет, митрополит Московский и Коломенский, придавал большое значение колокольному звону. В одном из его распоряжений сказано о звоне колоколов Москвы во время Пасхального богослужения — московским храмам необходимо было “дожидаться” третьего удара Большого Успенского колокола...

Есть в году одна неделя…

Церковный звон — не для концертов. Так было издавна: колокола — это духовное свидетельство всему миру, символ в бронзе, а их звон — символ в звуке. Недаром колокольные звоны называют “голосом церковным”, этот глас призывает к духовному возрождению и покаянию. И негоже церковным колоколам праздно вещать с колоколен. Звонари даже не имеют права репетировать на колокольне, звонить внеурочно или для потехи публики; только по церковным канонам совершаются колокольные звоны: в определенный час, определенным образом.

Но есть в году одна неделя, когда (не одновременно с церковной службой) дозволяется звонить вдоволь, на радость всему миру. Это Пасхальная Светлая седмица. Испокон веков в праздник Светлого Христова Воскресения гудит по всей Руси пасхальный звон колоколов! Не только звонари, но и простые прихожане поднимаются в эти дни на колокольни и звонницы; священники и диаконы, отслужив Пасхальную литургию, тоже присоединяются к всеобщему колокольному звону.

Всем позволено звонить в колокола на Пасху, но пусть каждый приходящий помнит, что колокол церковный — это святыня, которую надо оберегать и чтить всегда. Нужно стараться звонить не столько громко, сколько красиво, елейно. Звон — это украшение храма, так пусть он будет всегда благолепным.

Звон колокольный наполняет пространство Пасхальной радостью. Не суетными мелодиями — а неотмирной стройностью и гармоничностью вещают церковные колокола. И верующее сердце всегда различит эту песнь, которая выше всякой человеческой музыки.

 В статье использованы материалы И. Коновалова, К. Мишуровского и Е. Ососок