Православные храмы

Храм Феодоровской иконы Божией Матери (в НИИ нейрохирургии АМН)

С 1998 г. в НИИ нейрохирургии АМН совершалось чтение акафиста перед…

Храм Рождества Богородицы (в «Царском Селе»)

Строительство храма началось 26 марта / 8 апреля 2008 г. Первую…

Храм благоверного князя Ярослава Мудрого на Березняках

Строительство храма святого благоверного князя Ярослава Мудрого на…
Публикации

“Шануй батька твого, і матір твою...”

Важко немовляті рости і пізнавати оточуючий світ. Складний і вік юності, коли…

Разведчики добрых дел

В жизни каждого человека наступает момент, когда он как будто оказывается на…

Маріо ді Фйоріно: “Саєнтологія. Релігія, створена науковим фантастом”

Нині нації Східної Европи почали відчувати на собі дію агресивного прозелітизму…

Благовест победы

hram_crushТяжкие испытания выпали на долю нашего народа в годы Великой Отечественной войны. Как же устояла наша Родина? Кто спас ее? Ныне духовный смысл войны осознается все глубже. Ее начало — в день Всех святых, в земле Русской просиявших, и конец — в светлые Пасхальные дни — свидетельствует, что Господь, заступничеством Своей Пречистой Матери и святых угодников, не оставлял наш народ в эти страшные годы. Победа в войне, начавшейся в день святых молитвенников за Русь, была неизбежна.

Мы называем эту войну священной и великой, потому что это была борьба за спасение нашей цивилизации, ядром которой является православная вера. Весьма показательно активное участие православного священства в сопротивлении врагу в эти годы. С другой стороны — многие активные участники сражений в трудную минуту обращались к Богу и обретали духовные силы. Многие после войны уходили в монастыри, становились монахами и священниками. Война стала своего рода очищением, духовным возрождением для всего народа, который в страданиях и лишениях военных лет возвращался к своим духовным корням, обращался к вере.

 

Гром внутри грома войны

История для нас — пророк и апостол. Но мы часто от нее хотим скрыться в свои житейские и политические дела. А нам надо всматриваться в явления, свидетелями которых мы стали в отрезках своего времени, собирая все, что является сущностью исторического процесса. В знаках и символах каждого времени открывается Слово, к нам обращенное. Только ради его торжества дается человеку жизнь и человечеству история…

Время войны не пришло в мир неожиданно. Слишком сильно было напряжение предвоенных лет, все готовились к войне, и вопрос был только в том, до какой степени западный мир готов сам себя разрушить. Материализм, коричневый и красный, стояли один против другого, и, подписывая между собою пакт, думали каждый свою думу, ничего общего не имеющую с миром человечества. И над тем, и над другим — и над многими — свершился Божий суд. Он начался 22 июня 1941 года, в день Всех святых, в земле Российской просиявших. В этот именно день, сопряженный с днем воскресения, произошло молниеносное расторжение пакта двух самых ярких антихристианских сил истории. И тогда возникла у многих надежда, что, вследствие начавшейся грозы на Востоке, явится возможность открытого свободного слова о Боге в России и совершится возвращение к Богу многих отступивших от Него душ.

К началу сороковых годов Русская Церковь стояла в России накануне своего полного уничтожения. И все увидели, как в огне и грозе началось ее воскресение. Церковь восстала, поднялась среди молний, сошедших на царство себя превозносящего, демонического материализма.

Столкновение двух материалистических идеологий было явлением более сложным и глубоким, чем столь привычное в мире национальное единоборство народов. Тут было дело не в борьбе “Германии” с “Россией” или — “национал-социализма” с “марксизмом”, а — в одном Божием суде над двумя лжерелигиями, лжемессианствами человечества, столь различными и столь одинаковыми в своем восстании против Божия Духа…

В день Всех святых, в земле Российской просиявших, Германия, прошедшая в шуме своих побед по Европе, не довершая своей победы на Западе, вдруг — бросилась на Восток, устремившись, словно в какой-то одержимости, к исполнению не человеческого, а апокалиптического дела… Гром грянул как бы внутри самого грома войны. И — началось это взаимное сокрушение двух самых ярких в истории сил антихристианства.

Метаисторическую глубину этого не все могли понять. Сила религиозного понимания истории открылась в словах первоиерарха Русской Церкви митрополита Московского Сергия. Сквозь всю свою связанность и прикровенность своих слов он выразил религиозную истину и надежду, что огненное испытание, начавшееся в знаменательный день памяти Всех святых земли Российской, должно стать началом духовного спасения народов в Боге. Сквозь огонь горящей соломы начало очищаться и открываться золото. И на Западе, и на Востоке…

Русская Церковь сказала народу о покаянии. В центр своего обращения к народу она поставила не человеческие словеса, но слово о человеческом грехе перед Богом, о Божией правде. Выражением этой веры, этих надежд стали сами события. Русский народ открыто воззвал к Богу, и атеистические духи, эти апокалиптические “жабы” (см.: Откр. 16, 13), отступили перед верой народа. Начали открываться храмы на русской земле. Демоническая агрессия остановилась, стала рассеиваться, исчезать. “Всемирный союз безбожников” был распущен. Партийный материализм, сидевший спицей в глазу русского человека, перестал быть виден. Случилось так, что гонители Церкви, вопреки своей воле подчиняясь воле Божией, стали даже содействовать верующим в открытии оскверненных храмов, звали к служению пастырей, возвращали их из ссылок и лагерей... Всемирный клич безбожия “Интернационал” перестал в те дни быть гимном русского народа. И — “в Великую Субботу, 4 апреля 1942 года, в 6 часов утра, московская радиопередача неожиданно для всех началась сообщением распоряжения коменданта Москвы, разрешающего свободное движение в Москве в ночь на пятое апреля... Восторгам православных москвичей, удовлетворенных в самых заветных своих ожиданиях, не было конца” (Правда о религии в России. — М., 1942. — С. 216).

Дело не в мотивах и расчетах антирелигиозников, допустивших возрождение религиозного чувства в народе во время войны. Эти соображения были, конечно, утилитарны, эгоистичны, но и фараон не по высоким мотивам отпустил некогда евреев из Египта; важно не это, а то, что и над Египтом, и над Израилем, и над Россией, и над всем миром есть рука Божия. Архиепископ Иоанн (Шаховской). Из книги “Город в огне”

 

Религия “третьего рейха”

 О положении Православной Церкви во время оккупации фашистами западных территорий Советского Союза в наши дни редко кто имеет сколько-нибудь отчетливое представление. Известно, что с приходом оккупантов там стали открывать храмы, и в них возобновились богослужения. Может быть, фашисты покровительствовали Православию? Нисколько. В своей религиозной политике Гитлер и его последователи, отличавшиеся крайней юдофобией, считали все христианские конфессии отраслями иудаизма, поскольку Спаситель по плоти был иудей. Их целью было создание новой религии, религии “вечного рейха” на основе соединения древних германских языческих верований и оккультной мистики.

 

Оккультная утопия

Еще в XIX в. дочь обрусевшего немца Елена Блаватская продиктовала опасную моду — увязать практическую науку, восточный оккультизм и традиционный европейский мистицизм. Если бы ее идеи не выходили за пределы европейских светских салонов, беды, быть может, и не случилось бы. Но рецепт гремучей смеси попал и в Германию.

Историки абсолютно правы, когда в школьных учебниках объясняют предпосылки прихода Гитлера к власти тяжелейшими социально-экономическими условиями Германии того времени, геополитическими последствиями поражения в первой мировой войне, разочарованием и обидой армии, реваншистскими настроениями в обществе. Но главное, что все это объединяло, — национальное унижение.

Желавший стать художником нервный молодой человек часами простаивал перед выставленным в венском музее “волшебным копьем” (Лонгина Сотника). Считалось, что владеющий этим копьем может управлять миром. А этому бывшему солдату очень хотелось управлять миром, потому что он жил в нищете, а его художественные таланты талантами не признавались. Кто может быть опаснее такого молодого человека? И в чью еще голову с такой легкостью можно внедрить самые темные магические формулы и мистические идеи?

Во всяком случае, когда осведомитель армейской контрразведки Адольф Шикльгрубер посещал заседания тайного общества “Германенорден”, психика его уже чутко реагировала на заклинания и ритуальные обряды. В свою очередь, ключевые фигуры тайных обществ весьма быстро заметили подходящую кандидатуру на пост будущего вождя нации. Сеть этих тайных обществ фактически и разработала механизм фашистского режима.

Как известно, “Mein Kampf” Гитлер написал в мюнхенской тюрьме после неудавшегося нацистского путча, где он сидел вместе с Рудольфом Гессом. И навещал их там профессор Хаусхофер, один из влиятельнейших в обществе “Туле” людей, читавший будущим вождям какие-то таинственные лекции, которые и сподвигли Гитлера заняться литературным трудом.

И вот здесь возникает вопрос — крайне важный для того, чтобы понять, что все же происходило в “Третьем рейхе”. А была ли вера высших иерархов СС во все мистическое и потустороннее искренней?

Похоже — и да, и нет. С одной стороны, вожди национал-социализма прекрасно понимали, какой сильный эффект, с точки зрения управления людьми, могут дать все эти средневековые видения с чашами Грааля, пылающие факелы и т. д. И здесь они эксплуатировали типичный немецкий романтизм с типичным немецким прагматизмом.

С другой стороны, ежедневное исполнение оккультных ритуалов и полное погружение в мистику вряд ли могло пройти бесследно и для их собственной психики.

И, наконец, третье. Все годы своего пребывания у власти нацисты испытывали безотчетный страх перед будущей расплатой. Не было ли увлечение мистикой тем наркотиком, который помогал заглушить этот страх?

 

Церковь на оккупированной территории

Поскольку и в Германии, и во всей Европе еще множество людей было привержено к своим национальным христианским традициям, фашисты планировали использовать все конфессии и отделившиеся от них течения, вплоть до любых раскольников и сектантов, в целях создания новой религии, используя древний принцип — “разделяй и властвуй”.

Они намеревались поставить все христианские Церкви под свой контроль, добиться их разделения, расчленения на возможно меньшие, мнимо самостоятельные “автокефалии”. Они хотели завербовать, взять негласно на службу наиболее честолюбивых, корыстолюбивых или трусливых церковников, чтобы они исподволь, планомерно проводили идеи новой религии через проповедь и постепенно вводили изменения в церковной жизни вплоть до богослужебных текстов, уставов и т. п. Трансформация всей жизни и деятельности христианской Церкви (по сути, их подрыв) в нужном им направлении — вот какая цель была у фашистов, когда их оккупационная администрация позволяла открывать храмы. По мысли гитлеровцев, для завоеванных народов, для тех, кого они считали “унтерменшами” (низшей расой), как, например, всех славян, — религиозные свободы должны были стать явлением временным, “переходным”. Мнимая лояльность к Церкви, обман населения и духовенства, не подозревавших о далеко идущих целях оккупантов, будто бы противопоставивших религиозную свободу антирелигиозной идеологии Советского государства, — вот что представляла собой конфессиональная политика гитлеровцев.

Конечно, эти планы были совершенно утопичны и нереальны. Но реализовывать их фашисты принялись сразу же, не учитывая верность и преданность Церкви ее служителей и их паствы. За проведение религиозной политики на оккупированной территории у гитлеровцев отвечало несколько ведомств — от специального министерства вероисповеданий вплоть до военного командования и гестапо. Между ними часто возникали разногласия и трения, в основном, по поводу средств и методов работы, тактики в конкретных ситуациях. Это успешно использовали православные архиереи, которым пришлось нести тяжкий крест окормления своей паствы в условиях оккупации.

 

За други своя…

В 44-м году, летом, когда развернулось грандиозное сражение в Белоруссии, войска, руководимые маршалом Константином Рокоссовским, гнали гитлеровцев на Запад, окружили под Минском стотысячную армию. В это время, где-то в районе Орши, в плен гитлеровцам попал солдат Юрий Смирнов. Фашисты пытали его, требовали, чтобы он дал им сведения о своих войсках, которые прорвали фронт. Но солдат остался верен присяге, своему долгу, не выдал ничего врагу, то есть положил душу свою за братий своих по оружию, и тогда гитлеровцы в припадке злобы распяли его на кресте.

 
Поиск на сайте
Календарь
ukrline.com.ua Rambler's Top100 ya.ts ya.me Mu