Православные храмы

Храм мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии (при «Детской академии развития»)

Первый в столице «детский» храм находится в «Детской академии…

Храм Рождества Христова (на Оболони)

Строительство храма началось в 2006 г. 5 октября 2007 года,…

Храм священномученика Антипы (при 2‑й областной больнице)

Первую Литургию служили 27 августа / 9 сентября 2009 г. Храм…
Публикации

Защитник Православия

Князю Василию-Константину Острожскому, со дня кончины которого исполнилось 400…

О посте телесном (проповедь в Великий пост)

Продолжается Великий пост. С каждым годом от людей все чаще можно услышать, что…

Соборование (Елеосвящение)

Таинство Елеосвящения — одно из семи Таинств Церкви, состоящее в помощи…

“У каждого свои — неповторимые — отношения с Богом”

Mitr_VladimirТак случилось, что с Блаженнейшим Владимиром (Сабоданом), Митрополитом Киевским и всея Украины, мы встретились в первый день Великого поста. Вместе с солнечной погодой и уютной обстановкой его рабочего кабинета это умиротворяло и позволяло с надеждой смотреть в будущее. Несмотря на тревоги, вызванные последними событиями в Украинской Православной Церкви.

В последнее время Предстоятель УПЦ все чаще попадает под огонь критики со стороны “своих”. Околоцерковные братства и СМИ критикуют чуть ли не каждый шаг Блаженнейшего Владыки. Чуть ли не каждое его слово становится поводом для протестов “возмущенной православной общественности”. Под ее огонь попали даже “протокольная встреча” Предстоятеля УПЦ с послом США в Украине В. Тэйлором и интервью радио “Свобода”. Страсти разгораются “непроверенными сообщениями” о якобы сожженных посланиях Блаженнейшего на приходах, сборе подписей “несогласных” с политикой Митрополии и т. п.

Впрочем, из текстов возмущенных критиков мало что можно понять. Во встрече с американским послом их, похоже, больше всего возмущает то, что посол — американец. А в целом критики готовы “бить по рукам” даже за робкие попытки преодолеть разделенность украинского Православия.

— Ваше Блаженство, в последнее время активнее начали обсуждать возможность появления в Украине Поместной Церкви и участия в этом Вселенского Патриарха. И если раньше шла речь о статусе УПЦ КП и УАПЦ, то теперь говорят о Церкви, которую возглавляете Вы. Ведется ли диалог между Москвой и Константинополем по этому вопросу?

— Диалог между Православными Церквями никогда не прекращался. На многочисленных встречах и форумах они вместе ищут ответ на сегодняшние вызовы мира сего. Среди горячих вопросов, которые волнуют ныне православное содружество, проблема статуса УПЦ не занимает какого-либо заметного места. Статус Украинской Православной Церкви — это внутреннее дело Украинской Православной Церкви. И никто ни с кем не ведет об этом диалога.

— А что же думают об этом внутри Украинской Православной Церкви?

— Как засвидетельствовала встреча архиереев с Президентом Украины, которая произошла недавно в Киево-Печерской Лавре, и последующий Архиерейский Собор, этот вопрос неактуальный и внутри УПЦ. Нас сегодня волнует в первую очередь комплекс устаревших церковно-государственных вопросов, которые препятствуют выполнению миссии в обществе. Это проблема статуса юридического лица, который с 1918 года до сих пор не возвращен Церкви. И законодательное обеспечение ее социального служения, и реституция церковной собственности, и преподавание Закона Божия в школах, и проблема налогообложения и тарифов для приходов и монастырей. Понимаете, в чем парадокс, — власть в течение пятнадцати лет не дает нам покоя со статусом УПЦ в православном мире, но мало интересуется реальным положением Церкви в родной стране.

— Следовательно, вопрос расширения автономии УПЦ не будет затрагиваться в ближайшее время?

— С 1990 года, согласно Томосу, наш статус больший, чем автономная (независимая), и меньший, чем автокефальная (самовозглавляемая) Церковь. У нас есть свой Священный Синод, сами рукополагаем епископов, решаем все вопросы церковной жизни. Главное в Церкви — не статус, не форма административного устройства, а то, выполняет ли она свою спасительную миссию, определенную Господом.

— Возможно, статус таки имеет определенное влияние в этом вопросе. Самостоятельная Церковь может выполнять свою миссию более эффективно.

— Несмотря на все трудности и даже кровавые гонения, наша Церковь уже тысячу лет осуществляет миссию на этой земле. Ее Таинства благодатны и спасительны, что признано всем христианским миром.

— Но границы автономии неустойчивы — то говорят о “широкой автономии”, то о ее “сужении”. Где эти границы проходят сегодня?

— Томосом 1990 года нам предоставлена широкая автономия. С тех пор границы ее не изменялись. Все канонические правила, которые существуют относительно автономных Церквей, относятся и к Украинской Православной Церкви.

— Иногда приходится слышать желающих избавиться от этого статуса вообще и вернуться в положение экзархата РПЦ. В чем плюс именно той автономии, которую сегодня имеет УПЦ?

— Плюсы автономного статуса очевидны. Он позволяет более эффективно руководить Церковью, решать епархиальные проблемы. Но главное — это именно тот статус, который сегодня удовлетворяет всех: и тех, кто дорожит тысячелетним единством Русской Православной Церкви, родившейся здесь, на берегах Днепра, и тех, кто хотел бы большей самостоятельности. Я не вижу вопросов, которых мы бы не могли решить в рамках нашей автономности. В свою очередь, единство с Русской Православной Церковью позволяет нам в полной мере использовать мощный ресурс богословской и интеллектуальной православной мысли, в духе исторически сформированной традиции решать узловые проблемы духовного существования человека. В последние годы Церковью были созданы “Основы социальной концепции”, “Миссионерская концепция”, “Концепция молодежного служения”, “Основы ведения хозяйства” — православный взгляд на проблемы трудовых отношений, православная “Концепция прав человека” и другое. Над этими документами работали сотни богословов и светских ученых, в них зафиксировано православное осмысление сегодняшнего мира, человека и человечества. Они стали заметными явлениями в религиозной и общественно-политической мысли Европы и мира. Прошлогодний Саммит духовных лидеров, который собрал в Москве свыше ста самых выдающихся представителей основных мировых конфессий, засвидетельствовал, что Православие может быть интегрирующей силой, предлагать продуктивные идеи для решения проблем, которые встали перед мировым содружеством.

— Появление православной “Концепции прав человека” было расценено как очередной символ страха Русской Православной Церкви перед Европой и ее ценностями. Страх, который генерируют и в нашей стране.

— Я достаточно долго жил и работал в Западной Европе, поэтому мне тяжело понять, о каком страхе идет речь. Мы — европейский народ, европейская страна. Европа — центр христианской цивилизации. И Декларация прав человека создавалась на основе христианских общечеловеческих ценностей. Да, конфликт существует. Но не с Декларацией прав человека, а с нынешней концепцией прав человека, которая навязывается светским обществом. Религиозная концепция прав человека отличается от светской тем, что связывает права человека с ответственностью и уважением к религиозным убеждениям. На этом основании и Православная, и Католическая Церкви выступают против эвтаназии, легализации однополых браков и т. п.

— А рыночная экономика с ее неминуемым потреблением тоже не вызывает вопросов?

— Нет, не вызывает. За исключением 70 лет тоталитаризма, мы тоже жили в условиях рыночной экономики. У Церкви в этих условиях есть ряд задач. И она их выполняет. В том смысле, что Церковь всегда выступала за труженика, за оплату труда, которая гарантирует достойную жизнь его семье, воспитание, образование, духовное развитие детей, достойную старость. Это отображено в православных “Правилах ведения хозяйства”, разработанных Церковью.

— Сторонники последующей автономизации УПЦ указывают на то обстоятельство, что в этом статусе было бы проще договориться с группами, которые отошли в раскол. Ведь их основной упрек УПЦ заключается в том, что это “московская” Церковь.

— Поймите, раскол не имеет и не может иметь отношения к статусу УПЦ. Это не просто что-то, что “исторически сложилось”. Раскол — это в первую очередь тяжелый грех, порожденный гордыней. И ставить какие-то условия примирения человека с Богом, Его Церковью могут лишь далекие от веры люди. Единство — это благо Церкви. Оно достигается на основе канонов, а не политических соглашений. Иначе Церковь давно превратилась бы в политическую организацию.

— Но это болезненное явление, которое не идет на пользу украинскому Православию. А следовательно, требует каких-то усилий, возможно, даже уступок. Путей, более реальных, чем предложение всем отпавшим прийти с покаянием.

— На сегодняшний день работает комиссия по диалогу с УАПЦ. По обе стороны есть понимание губительности разделения единоверных, единокровных братьев. Продолжается поиск путей к пониманию и сближению. За время разделения накопилось много взаимных обид, претензий. Нужно терпеливо, шаг за шагом идти к поставленной цели. Это и есть лечение. Решением последнего Архиерейского Собора создана комиссия по единству. А кроме того, по-видимому, во всех наших епархиях есть приходы, которые вернулись из раскола без всяких комиссий. Этот путь тоже был открыт.

Сам этот процесс постепенного восстановления единства далеко не всем нравится. Потому что есть силы, которые хотели бы, игнорируя любые соображения — политические, исторические, дружеские, — чтобы наша Церковь взяла и вмиг полностью порвала свои отношения с Москвой. А мы не можем этого сделать. И это не нужно. Потому что через Русскую Православную Церковь мы родились как автономная Церковь. Разрыв — это рискованно, поскольку может повлечь очередной раскол. А кроме того, через Русскую Церковь мы осуществляем свою связь с мировым Православием.

— Но в случае получения статуса Автокефальной Поместной Церкви будет перспектива стать самостоятельным участником общеправославного диалога — прямо, а не через РПЦ.

— Если когда-то будет на то воля Божия, у нас появится Автокефальная Поместная Церковь. И только тогда этот вопрос будет рассматриваться. Но сегодня наш народ к этому не готов. Люди еще не могут забыть страх 90-х годов, когда происходили захваты епархиальных центров, библиотек, Духовных школ, кафедральных соборов. Местами продолжалась кровопролитная борьба. После этого православного человека с крепкой верой вы не убедите, что автокефалия принесет что-то доброе. По крайней мере еще определенное время. Сама идея была дискредитирована в глазах верующих людей. К сожалению, приходится считаться с этим. Ведь не только епископы решают судьбу Церкви — нужно учитывать желания и мотивы верующих и духовенства.

— А как складываются отношения с католическими Церквями? Действительно ли УПЦ, как пишут в наших православных храмах, не признает Таинства римо- и греко-католиков наравне с “раскольниками”?

— Если судить из древней практики, то Таинства католиков и православных считают действительными обе Церкви — это не сегодняшнего дня постановление. Практика такая, что если, скажем, священник Католической Церкви переходит в Православие или наоборот, он принимается в том сане, в котором он есть. Это означает, что Таинства взаимно признаются. Это касается именно Римо-Католической Церкви. И Греко-Католической, поскольку это часть Римо-Католической Церкви, только восточного обряда.

— Со времени приобретения Украиной независимости переводить церковный вопрос в политическое русло считается хорошим тоном. Политики мотивируют свое вмешательство в церковные дела заботой о “благе народа”. Иногда складывается впечатление, что церковники их в этом поощряют.

— Да, мы благодарим и Президента, и депутатов за то, что они так обеспокоены судьбой Православной Церкви. Мы верим, что они руководствуются благими намерениями. Но следует учитывать, что Украина — светское государство. И если государство самостоятельно начинает строительство Поместной Церкви, оно уже само нарушает Конституцию. Это вмешательство во внутренние дела Церкви.

— Кажется, недавние “объединительные” инициативы Президента Украины В. Ющенко не нашли понимания в епископате УПЦ?

— Инициативы Президента вызвали напряженность в церковной среде. Ведь многие еще помнят, как “строили” Церковь в советское время. А затем эту же единую Поместную уже создавали и Леонид Макарович, и Леонид Данилович. К чему это привело? К новым конфликтам и новым расколам. Александр Мороз тогда сказал мудрую фразу: “Наша история свидетельствует, что человеческими руками ни уничтожить, ни создать Церковь невозможно”. Виктор Андреевич встретился с епископами УПЦ, изложил свои инициативы, выслушал мнение архиереев. Это была результативная встреча, поскольку мы смогли коснуться очень многих церковно-государственных проблем. Президент признался, что о некоторых он вообще впервые услышал. Государство и Церковь — сотрудники в деле служения человеку. Здесь огромные возможности для сотрудничества.

— Президент Ющенко никогда не скрывал того, что он сторонник единой Поместной Церкви. Но недавнее выступление с такой же инициативой Раисы Богатыревой на страницах “Зеркала недели” вызвало неоднозначную реакцию.

— Раиса Васильевна всегда отказывалась от комментариев на церковную тему, ссылаясь на свою некомпетентность в этом вопросе. Поэтому пассаж в “Зеркале недели”, скорее всего, — недоразумение. Ведь известна солидарность лидера партии Виктора Януковича и депутатов его фракции в том, что любые формы вмешательства государства во внутренние дела Церкви невозможны. К тому же Раиса Богатырева уже разъяснила свои высказывания, заявив, что она имела в виду каноническую Украинскую Православную Церковь, которой государство должно оказывать всестороннюю поддержку.

— Вы считаете, идеал симфонии можно воплотить с нашей нынешней властью?

— Симфония невозможна — ни с нынешней властью, ни со вчерашней. Даже из сугубо формальных соображений: Украина — светское государство, Конституция закрепляет отделенность Церкви от государства. Симфония невозможна и с богословской, и с исторической точки зрения. Возможно сотрудничество в социальной сфере — в сфере заботы о человеке, что мы и акцентируем.

— Какие же приоритеты Украинской Православной Церкви в этой сфере?

— Основной приоритет — преодоление демографического кризиса, физического сокращения населения. Это многосторонняя проблема, куда входят и возрождение престижа многодетной семьи, ее экономических основ, борьба с абортами, всесторонняя поддержка материнства и детства. Поэтому тысячи наших приходов и монастырей, которых уже 190, должны стать не только центрами молитвы, духовной жизни, но и социального служения. Слава Богу, у нас есть успехи. Просто прекрасный пример — Свято-Вознесенский монастырь “Бачень” в Черновицкой области, где живут 140 детей-инвалидов и сирот. Я там несколько раз бывал и убедился в том, что там хорошо заботятся о детях, дают им прекрасное образование и большие возможности.

— А вот продвижение христианских идей в школу вряд ли можно считать успешным. Курс “Христианская этика”, введения которого так добивались все христианские Церкви Украины, вышел не очень “христианским”.

— Я вам даже больше скажу. Был я недавно вместе с мэром Киева Л. Черновецким в 192-й школе на занятиях по христианской этике. Смотрел, слушал, листал учебники и пособия, в разработках которых, кстати, и наша Церковь принимала участие. Но, вы понимаете, в какие условия нас поставили: курс светский, и нужно так подать материал, чтобы не влиять на совесть, волю, выбор конфессии и другое. Поэтому в результате в материалах этих даже нет слова “Бог”!

— Так, может, не нужно такой “Христианской этики”? Это же профанация предмета.

— Конечно, профанация. И все из-за страха, что мы нанесем какой-то “межконфессиональный вред”...

— У Православной Церкви есть другой способ влиять на души — проповедь. Но складывается впечатление, что проповедуют наши церковники намного менее активно, чем продвигают в школу не совсем христианский предмет. Может, следовало бы активизировать именно проповедническую деятельность?

— Активная проповедь — не обязательно навязчивая проповедь. Да, православные проповедники этим отличаются от сектантских, которые лезут и в двери, и в окно. Проповедь — это не только слово, но и дело, поступки, образ жизни. Человек — это образ Божий. Он сам ищет спасения, смысл своего существования. Православный проповедник — не агитатор и не пропагандист, а помощник человеку на его пути к храму и к Богу. Поэтому православная проповедь в принципе не может быть агрессивной. Более активной — да. Но без отрыва от практики. Свидетельство православного проповедника — это вся его жизнь.

— В таком случае, возможно, дело в средствах, способах трансляции. Есть возможность сделать церковный меседж более доступным для современного человека?

— Это не возможность, это уже реальность, которая состоялась. Церковь живет в современном мире, который называют информационным обществом, и использует все информационные технологии. Уже есть четыре православных спутниковых телеканала, православные информагентства, телестудии, серверы в Интернете. В УПЦ 97 периодических изданий — и богословские, и церковно-общественные, и семейные, и молодежные. Семь детских журналов. Есть большое православное издательство. В конкурсной программе ежегодного фестиваля православного кино и телепрограмм “Покров”, который проводится в Киеве, — сотни работ.

— Вопрос не в количестве, а в качестве, менеджменте и, соответственно, спросе на эту продукцию.

— Я не идеализирую ситуацию. Нам есть над чем поработать. Сейчас важно уже то, что есть и предложение, и спрос. А уровень профессионализма растет. Вспомните, в советские атеистические времена была проблема даже Евангелие достать. Все церковное считалось враждебным для советской идеологии и, мягко говоря, не поощрялось. Но у людей было горение сердца. Они стремились достать Библию, по ночам читали, тайно передавали друг другу. Потом, когда запрещения сняли, ударились в другую крайность — хлынули в Церковь. Но теперь уже и этот период закончился. И теперь очень важно — кровно важно — объяснить людям, дать им знать о существовании духовного пути. Пусть будет хотя бы эта “Христианская этика” — как угодно, но надо знать хоть немного свою историю — как светскую, так и церковную.

— Однако этого мало.

— Мало, конечно. Но есть еще значительный круг молодых людей, которые активно участвуют в социальном служении Церкви. Есть люди, которые читают и принадлежат Церкви уже не просто традиционно, а глубоко осознанно. Над чем нам нужно активно работать — так это над распространением христианского образа жизни, а не только названия. Если мы обрубим эти корни, если ничего у нас не выйдет с религиозным образованием, будет совсем плохо. И для страны, и для Православия.

— Почему Ваша Церковь сохраняет верность церковнославянскому языку? Люди иногда уходят от вас только потому, что не понимают языка Церкви.

— Нужно сказать, что церковнославянский язык понятен всем славянам, поэтому в славянских странах он и укоренился как язык богослужения. Конечно, у Православной Церкви есть традиции перевода Слова Божия на национальные языки — это не что-то инородное. И у нас было принято решение Архиерейского Собора УПЦ: если в приходе много сторонников богослужений на украинском, пусть служат на украинском. Но ссылаться на то, что язык непонятен, и поэтому люди уходят... Интереснее всего, что по большей части верующие держатся за церковнославянский именно как за язык богослужения, за сакральный язык, отличный от бытового. Как сказал мне один человек, — это, по крайней мере, язык, в котором ругательных слов нет. Это язык Божий. Этот подход у нас пока еще доминирует.

— Однако остается достаточно много людей, которые называют себя “просто христианами” и не видят смысла в Церкви и ее Таинствах.

— Я повторяю: время “стихийного христианства” уже прошло. Оно было характерным для начала эпохи религиозной свободы, когда огромное количество людей пошло в Церковь, не вполне понимая, куда и зачем идет. И это понятно, поскольку всей разрешенной церковной литературой были календарь настенный, календарь церковный и два журнала, которые выходили из-под ножа цензуры едва живые. Даже Библия была большой редкостью. А сегодня очень много разной информации о Церкви, поэтому каждый имеет возможность сделать осознанный выбор.

Что же касается Таинств, то без них нет Церкви, как нет христианства без Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа. Таинствами живет Церковь. В Таинствах — благодать, которая укрепляет и совершенствует человека. Люди действительно не до конца понимают природу Церкви. А информации о разных духовных практиках очень много. Знаете, приходится иногда слышать: “У вас такая аура красивая — с вами приятно находиться рядом”. Но это не аура — это Благодать Духа Святого. И это нужно так и называть. Однако моднее говорить — аура...

Стихийное христианство возможно только на определенный период. Но увлечение проходит. А именно жизнь приводит к таким моментам, в которые осознаешь необходимость строить свои отношения с Богом на серьезной основе. Это явление часто  вызвано особенными обстоятельствами в жизни.

— Да, у нас принято — вспоминать о Боге в горе. Но существуют же и не такие “шоковые пути”?

— Существуют. Литература. Искусство. Известно много случаев, когда в тяжелое для Церкви время гонений мы приходили к Богу и в Церковь не через воспитание, а через искусство, историю. Для верующего человека миром руководит Бог. И Промысл Божий над человеком настолько реальный, что, как сказано в Евангелии, “волос не упадет с головы человека без воли Божией” (см.: Лк. 21, 18). Путей много — и общественный, и личный, через разные душевные переживания. Но главное — дорога открыта каждому.

И нет двух одинаковых путей. Кому-то это дается легче, кому-то — тяжелее. Каждый несет свой крест. У каждого свое — неповторимое — отношение к Богу и свои отношения с Богом.

Екатерина Щеткина, “Зеркало недели”,

№ 7,24 февраля — 2 марта 2007 г.

 
Поиск на сайте
Календарь
ukrline.com.ua Rambler's Top100 ya.ts ya.me Mu