Путь на Соловки. Большая, около 60 человек, группа. Огромный автобус. Восемь священников. Физическая усталость, дорожные искушения — все дает о себе знать. Кто-то не выдерживает и ропщет, кто-то засыпает, у кого-то отекли ноги так, что трудно идти. И над всем этим — свежий, негромкий голос молодого священника. Он рассказывает о православных традициях, объясняет особенности богослужения — отвечает на самые разные вопросы. Кажется, просто не умолкает — все время рядом кто-то желающий спросить, узнать.

Составляя список паломников, написали “протоиерей Андрей”, он мягко, с той же радостной улыбкой, поправил:

— Иерей, иерей я.

Помолчал и добавил:

— И готов быть им всегда, лишь бы в Церкви.

Конечно, посыпались вопросы… И тогда он рассказал нам свою историю.

Учитель физкультуры из Черновцов. В храм пришел вслед за супругой. Стал там читать, помогать чем нужно. Со временем предложили стать диаконом. Не отказался. Еще через некоторое время рукоположили во священника. Тогда было невдомек, что церковь-то — “автокефальная”, неканоническая. Вторым оказался “храм” филаретовский. И служилось ему неплохо: был настоятелем немаленького храма уже в Киеве. Но пришел день, когда в руки попалась проповедь Митрополита Владимира. Слово Владыки перевернуло все.

— У меня будто глаза открылись. Будто все за пеленой какой-то было — и спала пелена. Пришел я к себе в храм, встал на солее на коленочки и сказал: “Люди добрые, простите меня. Вел я вас в верную погибель. Простите, если сможете. Кто мне верит — зову с собой. Правда, пока не знаю, как дальше Господь управит мою жизнь”.

Ушла примерно половина прихожан, так верили батюшке.

— Удивительно, но уже через три месяца мне дали приход. Конечно, после покаяния, после беседы с Владыкой. Но никогда не думал, что так быстро получу прощение. Был готов к тому, что не допустят служить долго. Но вот дали приход, пусть в пригороде, пусть здания храма нет, а есть бывший магазин. Зато я в Церкви.

Была тогда в нашей группе одна женщина. Биолог, кандидат наук. Очень непросто ей приходилось. И часто она задавала отцу Андрею вопросы самые “каверзные” — что называется, от лжеименного разума. Те, что скорее на засыпку, а не для души. Он терпеливо и охотно отвечал на все. Мы, не скрою, недоумевали. Непонятно было, зачем она вообще поехала в такой непростой путь, зачем мается.

Возвратились в Киев. Через некоторое время я встретила одну свою давнюю знакомую. Она мне с энтузиазмом рассказала, что ее ближайшая подруга этим летом вместо обычного отдыха в Крыму вдруг отправилась в паломничество, да еще так экзотично — на Соловки, Валаам...

— Ты знаешь, ко всему прочему, она ведь не была крещена. Это был больной вопрос, неразрешимый годами. По возвращении она тут же крестилась и сказала мне, что наконец-то нашелся священник, которому она безоговорочно поверила, который уделил ей массу времени и не оставил без внимания ни один ее вопрос.

— Его зовут отец Андрей?

— Да! Откуда ты знаешь?..

 Евгения Еременко