О православном воспитании детей

Начиная рассуждать о значении христианских нравственных ценностей в воспитании ребенка, хотелось бы сразу предупредить вопросы: “А почему не ценности общечеловеческие, почему именно христианские?

Ведь всякий знает, что обижать, красть, обманывать нехорошо”. Ответом на эти вопросы может служить меткое сравнение одного из святых отцов: “Общечеловеческая мораль без твердой религиозной основы — это дерево без корня”.

Для того чтобы не быть голословным, вспомним, стало ли нравственнее древнегреческое общество после блестящих работ по этике Аристотеля, стало ли гуманнее общество после провозглашения рационалистической этики в эпоху Просвещения главным условием человеческого благоденствия, много ли людей изменилось, считая вслед за Кантом, что мораль — это наука, а не внутреннее чувство. И наконец, к чему привели наши искренние стремления ко всеобщему благу? (Хотя, пожалуй, мораль в советском обществе вполне можно было бы назвать идеологией, несмотря на то, что именовалась она коммунистической нравственностью).

Еще большую тревогу вызывает нынешнее нравственное состояние нашего общества. Всецело предавшись заботам о материальном благополучии, мы зачастую забываем о том, что человек состоит не только из бренного тела, но и из души. И если взрослые так или иначе имеют представление о том, что плохо, а что хорошо, то подрастающему поколению определиться бывает намного сложнее. Человеческий характер формируется под воздействием внешних факторов, а они в наше время не всегда благоприятны.

Самое большое счастье для родителей — вырастить физически и духовно здорового ребенка.

Тема духовного здоровья сегодня актуальна как никогда. Потеряв духовный стержень или не приобретя его вовсе, человек не имеет целостности (в христианском прочтении — целомудрия). Его личность деградирует, даже если это трудно определить по внешнему отражению его внутреннего мира.

Хотелось бы подчеркнуть, что христианская мораль — это не следствие, причиной которого является ознакомление с нравственными требованиями религии, а скорее требование сердца. Нравственные вопросы в христианстве вообще не рассматриваются обособленно. Что же касается детей, то они часто восстают против нравственных законов именно потому, что духовный инстинкт заставляет их руководствоваться любовью в своем свободном личном отношении к Истине. Поэтому родители должны так преподносить нравственные вопросы своим детям, чтобы развить, а

не заглушить этот духов-ный инстинкт. Св. Максим Исповедник говорит, что добродетель существует для истины, а не истина для добродетели.

В настоящее время многие родители, осознав, что фундаментом для нравственного мировоззрения может стать христианство, позже об этом забывают. И суть проблемы здесь заключается в том, что взрослые не имеют достаточного представления о вере и ее проявлениях. Дети в христианских семьях иногда страдают от своего рода избыточности в духовном воспитании. Чрезвычайной настойчивостью трудно привить христианскую нравственность. И это первая проблема в родительской педагогике, решением которой может быть памятование слов св. Григория Богослова о том, что любовь к Богу — дело желающих, а не насилуемых.

Вторая проблема противоположна первой. Она лежит в сфере безразличия к вопросам духовности в воспитании детей. Жизнь ребенка всегда связана с мифологическим восприятием мира. Если среда, в которой он живет, не будет предлагать ему многомерное осмысление окружающей действительности, то мир его будет ограничен и ущербен.

Если естественное стремление ребенка к целостному, мифическому познанию мира не направить в выработанные культурой формы религиозного сознания, он будет обречен на индивидуальное мифотворчество и Богостроительство.

В этом ракурсе злободневным является еще один вопрос. Юности свойственно искать истину. Но часто из-за равнодушия или малодушия родителей, принявших к руководству в религиозном воспитании ребенка выражение: “Вырастет — сам разберется”, этот ребенок за истину принимает совсем не то, что нужно.

Слушая телевизионные новости об очередной секте и ее преступлениях, мы возмущаемся и осуждаем религиозный фанатизм. Но не родительская ли рассудительность, теплохладность и псевдотолерантность является причиной того, что дети уходят в секты? И если мы сами не потрудились узнать хоть что-то о Евангелии и изуродовали своей холодной умудренностью детскую жажду чуда и веры, нам не на кого обижаться.

Юный возраст — самый благоприятный для духовного воспитания. Что посеешь в душу ребенка, то и пожнешь. Сенека писал: “Легко исправлять те сердца, которые еще нежны и мягки, но трудно искоренять пороки, выросшие вместе с нами”.

И наконец, о главном — о среднем пути в религиозном воспитании детей. Золотая середина и самый действенный метод воспитания ребенка — личный пример и любовь. Никакие педагогические методы не могут их заменить.

Cв. Иоанн Златоуст, говоря о научении детей, указал на то, что важно и для всех аспектов христианского воспитания: все заключается в личном примере. Слова и особенности речи родителей непременно повлияют на речь детей. Он говорит, что, если дети услышат оскорбительные или агрессивные интонации в речи родителей, они научатся тому же. Уместно здесь вспомнить слова французского философа Монтескье, говорившего, что лучшее средство привить детям любовь к отечеству состоит в том, чтобы эта любовь была у отцов. Другими словами, пример — это своего рода стандарт или, выражаясь современным языком, программа, которую наследует ребенок от родителей.

Любовь же, являясь самой важной христианской добродетелью и главным фактором доброго воспитания, очень многопланова в своих проявлениях. Это и терпение, и кротость, и снисхождение.

В книге иеромонаха Софрония “Преподобный Силуан Афонский” описаны очень иллюстративные случаи из жизни святого. В детстве он, желая угодить отцу и старшим братьям, работавшим в поле, приготовил мясо, забыв о посте. Прошло полгода с того дня, и отец сказал ему с мягкой улыбкой:

— Сынок, помнишь, как ты в поле накормил меня свининой, а ведь был пост?

— Что же ты мне тогда ничего не сказал?

— Я, сынок, не хотел тебя смутить.

Эти кроткие слова запали в его душу на всю жизнь.

С другой стороны, любовь — это и твердость, и строгость во благо.

Св. апостол Павел рекомендует: “Гневаясь, не согрешайте” (Еф. 4, 26). Если гнев необходим после того, как кроткие упреки не подействовали, это должен быть гнев любви, происходящий не из желания преобладать, а из желания научить. Гнев — не выход наших страстей, а педагогическое орудие. Иоанн Златоуст говорит: “Как только заметишь, что страх твоего выговора действует на ребенка, попридержись, ибо природа наша нуждается в послаблении”. Дети очень чувствительны к справедливости, и их очень расстраивает, когда они видят в своих родителях яростную вспыльчивость из-за чего-либо незначительного или когда их упреки бывают необоснованны. После наказания мы должны быть готовы простить. Ведь не любить нужно грех, а не согрешившего.

Лучшее наследство, которое могут родители дать своим детям, — доброе воспитание. И воспитание детей в духе христианской нравственности — залог их благополучия во взрослой жизни. Воспитание имеет гораздо большую ценность, чем все другие блага. Эту истину хорошо осознавал Плутарх и в своей книге о воспитании высказал ее следующими словами: “Ничего нет выше доброго воспитания детей; оно должно быть началом, серединой и концом всех родительских забот. Все блага этой земли обманчивы и случайны, а доброе воспитание есть постоянное, прочное божественное благо”.

Эту истину должны твердо сознавать и мы, помня слова Иисуса Христа, служащие нам ориентиром и взывающие к родительской педагогической ответственности: “…пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне” (Мф. 19, 14).

Игумен Гавриил (Рыбальченко)