Вот что рассказал один благочестивый воин о своем хорошем знакомом купце. Это был человек добрый, рад, бывало, бедному последнюю копейку отдать. Но не любил он ходить в церковь, хотя был и очень набожный человек.

“Все равно, — так рассуждал он, — дома ли помолиться, или в церкви, — Бог-то один. Во время службы что-нибудь поделаю, а вечером, перед сном и помолюсь получше”. И идет, бывало, во время службы, летом — в поле, посмотреть посевы и хлеба, а зимою — кое-что по дому делает. Раз на Петров день он пошел в поле, а уж отзвонили ко всенощной. Вечер был прекрасный, как вдруг из-за леса надвинулась черная туча, полил дождь, грянул страшный гром, и молния сверкнула в двух шагах от купца... На сей раз Бог помиловал его: он остался невредим. В другой раз во время обедни, в праздник Воздвижения Креста Господня, он забрел в лесную сторожку, и едва успел затворить за собою дверь, как за ним в сенях рухнул потолок... И тут Господь сохранил его. Но он не вразумился и по-прежнему не ходил в церковь, хотя приятель его часто к тому уговаривал.

Наконец, Господь наставил его на истинный путь. Наступил праздник Святой Троицы. Он был в городе, где получил из банка свои трудовые денежки, чтобы переложить их в другой банк. Заблаговестили ко всенощной, а купец решил поехать домой. Знакомые его уговаривали: “Куда ты поедешь? Завтра праздник большой, сходил бы в церковь, помолился, спешить некуда”. Но он не послушался: “Дома, — говорит, — помолюсь, а по холодку-то лучше ехать”. И поехал. Между тем небо покрылось облаками, пошел дождь, стало темнеть. Въехал он в лес, вдруг кто-то ухватил его лошадь и закричал: “Стой!” От испуга он не мог и пошевельнуться. На него набросилось несколько человек, стащили с телеги, а что дальше было — он ничего не помнит. Очнулся и видит, уж светло, — утро наступило. Лошади нет, сам раздет, местами по телу течет кровь, не может и пальцем шевельнуть, и чувствует, что его начинает трясти лихорадка. Вот тут то он и обратился к Богу с горячею молитвою покаянною: “Господи! Грешник я — не посещал святого Твоего жилища, прости мне, милосердный Отец, не дай умереть как псу! Буду, непременно буду ходить в церковь!” После этой молитвы опять он потерял память, и очнулся уже в доме своего приятеля, который нашел его случайно в этот день и привез домой. Полгода прохворал купец, но ни разу не возроптал на Господа Бога, все молился и говорил: “Я этого стою: слава Тебе, Господи!”. А выздоровел, — стал усердно в церковь ходить: пойдет еще до благовеста, а выйдет последним. Стоит — молится, а у самого слезы так и льются.

Прошел год, настал опять Троицын день. Пошел купец ко всенощной и усердно молился со слезами, чтобы Господь пристроил его куда-нибудь: не все же на чужом хлебе жить. Приходит от всенощной — подают ему письмо. И от кого бы, думаете, это письмо было? От того, кто ограбил его год тому назад и оставил без куска хлеба! И пишет ему этот недобрый человек, что его совесть замучила, что он не может больше держать у себя его денег и желает их возвратить сполна хозяину... Прочитал купец письмо, заплакал, упал на колени перед образом Христовым и стал молиться. Деньги были ему возвращены, и он поправил свои дела. Нужно ли говорить, что после такой милости Божией он стал еще усерднее к Церкви Божией, к службе церковной?

Подготовила Елена Скринник