Православные храмы

Храм Рождества Пророка Иоанна Предтечи (на территории института Национальной академии внутренних дел)

Храм построен на территории учебно-научного института подготовки…

Храм всех святых воинов

27 апреля / 10 мая 2009 г. освятили Крест на месте строительства…

Храм Державной иконы Божией Матери (на Южной Борщаговке)

Открыт в 2012 году. Храм находится в арендованной комнате на втором…
Публикации

Соборование в Великий пост

Проходя нелегкий для человеческого организма путь Великого поста со всеми его…

Польская Православная Церковь. Часть ІІ. От Брестской унии до настоящего времени

Католический натиск в новообразованой Речи Посполитой встретил сопротивление,…

Православная психотерапия

Когда случается трагедия, будь то теракт, серьезная авария, распад брака или…

“В исследовании судеб репрессированных не должно быть “кривых зеркал”

Воинствующий атеизм приложил максимум усилий к тому, чтобы не только уничтожить как можно больше православных верующих, но и вовсе стереть память о них со страниц истории.

Иначе как объяснить то, что о многих выдающихся пастырях известны лишь даты рождения, последнего ареста и смерти. В довоенные годы только 166 архиереев Русской Православной Церкви (многие из которых занимали украинские кафедры) считаются пропавшими без вести. А все происходило просто: ночью в архиерейский дом врывались “люди в кожаных куртках”, а утром по городу ходили слухи: “Владыка эмигрировал за границу в поисках лучшей жизни и, тем самым, предал своих пасомых”, распускаемые энкаведистами-провокаторами. А в это время пастыри умирали от голода и побоев в карцерах и “прокурорских” кабинетах.

Но, как говорит Священное Писание: “Не может укрыться город, стоящий на верху горы” (Мф. 5, 14). С каждым годом информации о новомучениках и исповедниках становится все больше. Обретаются мощи, создаются “жития”, пишутся иконы; в честь них освящаются престолы, строятся храмы, учреждаются православные братства и проводятся вечера памяти…

Беседа об этом с доц.- прот. Георгием Соменком, преподавателем КДАиС.

– Ваше Высокопреподобие, долгое время Вы преподаете церковную историю в Киевских Духовных школах. Скажите, пожалуйста, как академическая наука рассматривает вопрос о репрессиях священнослужителей в годы безбожного режима?

– Слово “репрессии” говорит нам о насилии. Академическую науку информация о репрессиях интересует, прежде всего, в плоскости церковно-государственных отношений. После переворота 1917 года, после воплощения в жизнь лозунгов: “Грабь награбленное”, “Старый мир разрушим”, “Красный террор” постановление ВЦИК “О порядке изъятия церковных ценностей” от 23 февраля 1922 года якобы в помощь голодающему Поволжью (хотя голод там был летом 1921 года) служило лишь прикрытием для антицерковной политики советской власти. Тогда только за один 1922 год было замучено и расстреляно 8100 православных верующих разных духовных званий.

Были подрублены корни традиций и предприняты попытки уничтожить то светлое, что нарабатывалось веками, составляло суть православного человека.

В Украине имеем свой трагический 1933-й год – печальное событие голодомора, как последствие геноцида. А 1937-й — это “черная страница” для всей Православной Церкви, от прихожан до архиереев. После ударных пятилеток, после раскулачивания, разрушения храмов и монастырей не было достигнуто даже подобия человека, который должен “звучать гордо”. Посеяв плевелы безбожия и безнравственности, жнецы “серпа и молота” стали собирать свой кровавый урожай. Больше всего тогда пострадала Православная Церковь с ее колоссальным человеческим, духовным и материальным потенциалом.

Но именно на крови мучеников I-III веков была устроена Церковь, созданная в день Пятидесятницы, после чего началась эпоха Вселенских Соборов с развитием православного богословия, исихазмом, каноническими правилами и византийской монашеской традицией. Несмотря на жестокие гонения, православные верующие пронесли неповрежденным Христово учение вплоть до наших дней. А гонения были, есть и будут до славного Второго Пришествия Спасителя.

 

– К сожалению, большая часть архивных документов недоступна. Каким же образом мы можем исследовать эти вопросы?

– Сегодня нужно привлекать к исследованию все источники, касающиеся этой темы, но подходить к ним нужно критически, применяя глубокий исторический анализ. Значительную помощь в этом могут оказать личные свидетельства очевидцев тех страшных событий. Что же касается недоступности архивных документов, то это закономерное последствие тоталитаризма. Трагедия в другом. Многое тщательно уничтожено и бесследно утеряно. А ведь человеческая жизнь скоропреходяща и недалек тот час, когда среди нас не останется ни одного свидетеля того печального времени.

 

– Насколько реальна перспектива сотрудничества Киевских Духовных школ с архивными заведениями?

– По-моему, эта перспектива реальна. Более того, в тесном и плодотворном сотрудничестве преподавателей и студентов Киевских Духовных школ с государственными архивами мне видится будущее нашей исторической науки. Иначе и быть не может, поскольку всякое исследование должно иметь прочный фундамент. В изучении жизни, деятельности и обстоятельств мученической смерти репрессированных не должно быть “кривых зеркал”, лжи и замалчивания.

– Жизнь и деятельность многих иерархов и священнослужителей предана забвению. Какие источники для восстановления исторической правды вы могли бы выделить?

– К сожалению, сохранившиеся письменные источники о жизнедеятельности репрессированных иерархов, священнослужителей и верующих мирян либо скудны, либо недоступны. Многим тогда было не до дневников и личной переписки.

Часто вспоминаю знакомого священника, который пробыл в местах “не столь отдаленных” около двух десятилетий. Свои рассказы о годах ссылки он каждый раз начинал словами: “Колыма, Колыма, чудная планета. Двенадцать месяцев зима — остальное лето”. Довелось мне знать священнослужителей Свято-Покровского монастыря: протоиереев Валериана, Иоанна Кузнецова и диакона Никиту. Дочь последнего серьезно заболела в результате трагической участи отца. С теплотой вспоминаю и прихожанок столичных храмов Евгению Сидоровну и Милицу Сергеевну, семей которых коснулись репрессии. Муж последней, протоиерей Николай, человек энциклопедического ума, знавший более десяти европейских языков, был арестован по доносу недоброжелателей.

Таковы реалии, но такое положение вещей не должно сеять в душе уныние. Есть надежда, что в скором времени то, что вот уже более семидесяти лет лежит под спудом, будет обретено и опубликовано.

 

– Сейчас в церковных кругах активно изучаются годы политических репрессий. А что эти знания дают именно вам? Какой след в душе оставляют?

 

– Просмотр даже тех скудных данных о бесчинствах активистов-безбожников в годы советской власти, которые имеются в нашем распоряжении, оставляет на сердце двойственный осадок и печальные чувства. Не могу равнодушно отвечать на эти вопросы, потому что политические репрессии не обошли стороной и моих родственников. Один дедушка претерпел мучения в 1929 году, другой — репрессирован и бесследно исчез в 1937-м. Но как говорил священномученик протоиерей Александр Глаголев: “Уныние допускать нельзя. Тяжкий грех — уныние”.

 

– Многие современные новомученики имеют жизнеописания, которые значительно отличаются от житий мучеников древней Церкви. По каким принципам пишутся жития сегодня?

– Жития подвижников благочестия пишутся сегодня именно так, как им и подобает писаться: с соблюдением общепринятых литературных норм и с учетом предыдущего опыта. Образцом для многих писателей служат агиографические труды святителя Димитрия Ростовского. Главное, что должно быть присуще автору — молитвенная сосредоточенность и духовное настроение. В качестве научных принципов, на которых основано написание житий, можно назвать религиозно-нравственный и церковно-исторический.

Митрополит Вениамин (Казанский), будучи совсем молодым человеком, рассуждал так: “Сейчас Синодальная эпоха, все размеренно и прекрасно, о мучениях нет и речи. Как мне не повезло, что я живу именно в это время”. И так случилось, что вслед за священномучеником Митрополитом Киевским и Галицким Владимиром, расстрелянным в 1918 году, он попал под ту же машину репрессий. Репрессии — это печальный опыт. Главное здесь – личность и ее судьба, а также исторические факты, связанные с Православной Церковью.

 

Беседу вел Александр АНДРУЩЕНКО

 
Поиск на сайте
Календарь
ukrline.com.ua Rambler's Top100 ya.ts ya.me Mu