Инокиня Елена, в миру Екатерина Алексеевна Бехтеева, родилась в 1756 г. в г. Задонске Воронежской губернии и происходила из богатой и знатной семьи.

Отцом ее был отставной генерал-майор Задонского уезда Алексей Димитриевич Бехтеев, который приходился родным братом Феодору Димитриевичу Бехтееву, приближенному к Императорскому Двору церемониймейстеру, первому учителю цесаревича Павла Петровича. Отец подвижницы состоял также в близком родстве и с Алексеем Ивановичем Бехтеевым, прапрадедом известного поэта русского зарубежья Сергея Бехтеева (его стихотворение “Молитва”, с посвящением великим княжнам Ольге Николаевне и Татьяне Николаевне, было найдено в числе немногих сохранившихся вещей царственных мучеников). Они были двоюродными братьями. Сын Алексея Ивановича, Никандр Бехтеев, принял монашество, сорок лет провел в Задонской обители и скончался в 1816 г. В последние годы земной жизни святителя Тихона Задонского Никандр Алексеевич входил в число наиболее близких и любимых его сотаинников. Вообще следует сказать, что семья Бехтеевых была очень дружна со святителем Тихоном, который часто бывал и даже жил у них в имении. Как вспоминает келейник святителя Василий Иванович Чеботарев, “село это расстоянием в 15 верстах от Задонска, господ Бехтеевых; там был и господский дом; господа же сами там не жили. Временем он (свт. Тихон) отъезжал туда и жил тамо месяца по два и более…” (Творения иже во святых отца нашего Тихона Задонскаго. Т.V. Записки о святителе Тихоне. С. 9). Дружба с великим святым, Российским Златоустом, оказала благотворное влияние не только на членов семьи Бехтеевых, но и на их далеких потомков.

Благочестие семейное, без сомнения, передалось и юной Екатерине Бехтеевой. Следуя призванию Господа Иисуса Христа, отрекшись всех благ, наслаждений и сует житейских, оставя родителей, дом, богатство и почести, она на 18-м году жизни тайно ушла в Воронеж и там в 1774 г. поступила в Покровский женский монастырь. Опечаленные родители стали ее разыскивать, и, наконец, после долгих поисков, отец узнал, что она находится в Воронежском монастыре. Отправившись в Воронеж, он обратился в монастырь с требованием возвратить дочь. Сочувствуя Екатерине и видя в ней душу, истинно посвятившую себя служению Христу и готовую ради Него нести тяжкий монашеский крест с его горестями и страданиями, настоятельница уговорила Алексея Димитриевича не противиться выбору дочери.

Согласно изданным еще в 1890 г. “Воспоминаниям об инокине Елене”, подвижнический путь ее был сопряжен со многими скорбями, испытаниями и гонениями. Оставшись в монастыре, Екатерина взяла к себе на воспитание сироту из знатной, но бедной фамилии и посвятила себя посту и молитвам. Скоро о подвижнической жизни молодой послушницы стало известно в городе, и ее начали посещать многие, чтобы получить духовные наставления. Это вызвало неудовольствие игуменьи, которая восстала на нее и всеми мерами старалась удалить из монастыря. Все отвернулись от опальной инокини, даже бывшая ее воспитанница, о которой она так много заботилась, сделалась ее врагом.В скорби Елена обратилась с молитвой ко Христу и угоднику его святому Тихону Задонскому, восклицая: “С кем я теперь остаюсь, когда у меня отняли все!”. Долго так проплакав, она в изнеможении заснула крепким сном, и ей во сне явился святитель, который сказал: “Ты жалела, что у тебя отнято все. Знай, что я тебя за твою потерю вознагражу утешением, которого не ожидаешь”. Утешительницей и другом Елены, вместо бывшей ее воспитанницы, стала послушница того же монастыря Елизавета Придорогина (в иночестве Евгения), дочь именитого воронежского гражданина. Вдвоем они решили отправиться в Киев, надеясь поступить там в монастырь. По прибытии в Киев они сняли в отдалении от города убогий угол и ежедневно посещали святую Лаврскую обитель, изливая свое горе в теплых молитвах пред Печерскими чудотворцами. Здесь они нашли себе и земного покровителя в лице иеромонаха Лаврской обители Антония (Смирницкого), впоследствии наместника Лавры, а затем Воронежского епископа, прославленного в сонме святых определением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви от 24 июня 2008 г. (см. ЦПГ № 12–13 за 2008 год). Узнав об их злоключениях, о. Антоний помог им поступить в Киевский Флоровский монастырь. Спустя некоторое время в монастыре произошел страшный пожар. Монастырь сгорел, а с ним и келья, купленная Еленой и Евгенией. Снова их положение стало весьма трудным. Казалось, рухнула последняя надежда устроиться в обители. Приняв несчастье как волю Божию, они решили вернуться в Воронеж, поскольку разнеслась молва, что сгоревший монастырь не будет восстановлен.

Придя в Воронеж и начав хлопоты о принятии в прежнюю свою обитель, они вдруг получили из Киева извещение о восстановлении Флоровского монастыря после пожара и приглашение на поступление в него. Обрадованные этой вестью, они немедленно отправились в Киев. Труден был их путь. Им пришлось терпеть и голод, и нужду, и всякие лишения, пока добрались до города. По прибытии они были тотчас приняты во Флоровский монастырь, где прожили некоторое время, пока их не постигло новое несчастье. Келья их опять сгорела, и им было приказано удалиться из монастыря.

И вновь подвижницы обратились за молитвенной помощью к Царице Небесной и преподобным отцам Печерским. Однажды по дороге в Лавру Елена встретила приехавшего в Киев знатного воронежского господина, хорошо знавшего ее семью. Он отправился вместе с ней в Лавру и упросил владыку, Киевского митрополита Серапиона (Александровского), вернуть инокинь Елену и Евгению во Флоровский монастырь. Владыка пообещал, но обещание это исполнил уже его преемник, митрополит Евгений (Болховитинов), приходившийся дальним родственником инокине Елене. Бывшая тогда игуменья Смарагда по ходатайству владыки в 1817 г. приняла обеих инокинь в число насельниц Флоровского монастыря.

Здесь Елена подвизалась до самой своей кончины. По воспоминаниям ее современниц, она отличалась бесконечной добротой и примерной жизнью. Своими многолетними трудами, любовью к ближним и милосердием она приобрела уважение всех монастырских стариц.

Но сколько на чужбине ни гости, а на родину отправиться необходимо. Сколько в сем суетном мире ни живи, а придет последняя минута, тогда и богач, всем изобилующий, и нищий, имеющий одно рубище, должны оставить все земные заботы и попечения, счастье и страдание, удалиться в иной мир и дать там отчет во всех своих деяниях пред Всевышним Судией, Который воздаст каждому по его заслугам.

Наступила, наконец, минута, когда Господь призвал к Себе и смиренную рабу Свою инокиню Елену. Весной 1834 г., в середине марта, она заболела. Но и болезнью она не смутилась, душой не скорбела, а бодрствовала подобно счастливому путешественнику, знающему, что, прибыв на родину, он встретит там привет и ласку. Болезнь свою она переносила с необыкновенным терпением, все время пребывая в молитве, когда же почувствовала близость кончины, пожелала принять Святые Тайны.

С величайшей радостью и трепетом произносила она слова предпричастной молитвы: “Верую, Господи!”. На вопрос не отходившей от нее ни на минуту инокини Евгении, почему она с таким особенным чувством возглашала: “Верую, Господи!” — Елена ответила, что она видела Святую Чашу, окруженную небесным сиянием.

Простившись с сестрами, 23 марта/5 апреля 1834 г. старица с миром отошла ко Господу и, согласно последней ее воле, была похоронена в гробе святителя Тихона Задонского. Этот убогий гроб святитель Тихон задолго до кончины своей приготовил для себя и просил, чтобы его в нем похоронили. На уверения близких, что архиерею неприлично в простом гробе быть похороненным, он отвечал, что “если вы меня в сем гробе не похороните, я пред Престолом Христа Спасителя буду судиться с вами”. Когда же святитель почил и его облачили в архиерейские одежды, то гроб оказался тесен. Тогда был сделан другой гроб, в котором святитель был торжественно похоронен. Спустя сорок дней после его кончины братия стали раздавать бедным имущество почившего святителя, и таким образом прежний гроб достался инокине Елене, которая хранила его на протяжении 50 лет.

Сегодня, в наш прагматический век, когда для многих людей уход молодой девушки в монастырь представляется едва ли не дикостью, тем более трудно понять, зачем на протяжении полувека, скитаясь, претерпевая различные невзгоды, инокиня Елена как драгоценный клад хранила старый гроб. Не деньги, не золото и даже не драгоценную икону, а простой, из досок сколоченный гроб. “Помни последняя твоя, и вовек не согрешишь”, — говорит нам Священное Писание (Сир. 7: 39). Если бы мы на самом деле помнили о том, что не сегодня-завтра нам придется оставить этот мир и дать ответ за все, что мы сделали недолжного или не сделали должного в этой жизни, многих плохих, а то и просто необдуманных поступков мы бы не совершили. Подвиг же инокини Елены заключался именно в хранении памяти смертной, и за это внимательное отношение к жизни, за устремленность от земного к горнему, за бесконечную любовь к Богу, из которой рождается любовь к ближнему, Господь одарил ее множеством благодатных даров.

← Преподобная Анастасия Покровская		Святитель Петр (Могила), митрополит Киевский →